Сначала я подумала, что строчки сверху затерты, но, приглядевшись, поняла, что часть листа была оторвана, а потом кто-то аккуратно пришил новый, – так аккуратно, что без колдовства тут не обошлось. Я поняла, что это и было то самое тайное пророчество, якобы навсегда потерянное колдовским сообществом. И это все расставляло на свои места. Баба Люба знала о нем. Значит, вполне возможно, она готовилась вступить в борьбу с Древними. Баба Люба была заговорщицей и посвящала меня в свои планы. Час от часу не легче. Но Древние тоже наверняка знали пророчество, боялись страшных Перемен и кровавой расплаты и были готовы ко всему. А что это значило? Мне крупно повезло, что я не села два месяца назад на трон! Вот что это значило. Меня стал бить сильный озноб. Я даже не могла понять – от страха, возбуждения или от кофе.

Картинка постепенно выстраивалась, резкость наводилась, и ко мне потихоньку приходило понимание происходящего. Итак, похоже, все из-за меня, как бы мне ни хотелось, чтобы это было не так. Если ведьма из пророчества – это я, то Древние должны любой ценой помешать мне. Но я не стала королевой, а Авессалом с новым регламентом коронации и конкурсом на должность королевы, похоже, запутал ситуацию окончательно. Или это и была его главная миссия перед хозяевами – не допустить меня в королевы? Убито четыре ведьмы, которые вполне могли бы претендовать на корону по новым правилам. Что это значит? Древние дают нам понять, чтобы мы и думать забыли о коронации. Нет королевы-ведьмы – нет проблемы. Может быть так? Конечно, может. Главный вопрос: почему я до сих пор жива? Потому что после коронационного позора мои шансы малы, и никто не верит, что темная ведьма из пророчества – это я? Или меня оставили на сладкое?..

А может, я ошибаюсь, и все происходит с точностью до наоборот? Кто-то из колдунов хочет добиться от Древних выполнения своих условий и шантажирует их древним пророчеством. Как там? «Семь невиновных страшно уйдут». Четыре уже ушли. Причем налицо издевательская имитация казней ведьм, которые использовала инквизиция. Подозреваемых в ведовстве топили со связанными конечностями, а если они всплывали живыми, признавали ведьмами. Палач, совершающий казни над нашими ведьмами, хочет, чтобы все видели эти отсылки и сразу вспоминали Святую Инквизицию, а стало быть, и Древних. Если это, конечно, не сами Древние. Только вот никого пока не сожгли. Возможно, этот вариант берегут для меня. Древние никогда не воевали с колдунами своими руками. За них это делали либо люди, как во времена инквизиции, либо витчхантеры все последнее время. А кто из глав орденов все время на связи с Древними? Только Авессалом. Значит, все опять уперлось в противного одноглазого старикашку. Столько сил я потратила, и зачем? Фил сразу сказал, что это он. Ну конечно, надо рассмотреть все альтернативные версии. Но начнем мы с Авессалома. Тем более вампиры – точно по его части. Орден Ариев всегда служил им, да и создан был по их инициативе.

Пока я ломала голову и строила догадки, мне позвонил предатель Шкатов и, естественно, был послан подальше. В ответ он стал оправдываться, говорить, что прослушка нужна для моей безопасности, чтобы он знал круглосуточно, что у меня все в порядке, но я сказала, что справлюсь без него, а для защиты у меня есть Цой. Про свои догадки насчет Авессалома говорить ему не стала, чтобы он ему не доложил. Шкатов, несмотря на мой хамский тон, продолжал лебезить, беспокоиться за меня, просил никуда не выходить и как можно скорее найти гада, который сегодня выложил свой манифест в интернете. А вот это уже интересно. Залезла в ноут, погуглила «убийца ведьм» и посмотрела занимательное видео. Нечто сидит в полутьме в черном балахоне, ничего не разглядеть, и вещает глухим нечеловеческим голосом:

– Сограждане. Петербуржцы. Добрые и чистые люди. Разве вам не надоела нечисть в нашем светлом городе? Я не потрошитель, я – санитар. Я – Чистильщик! Спасаю город от заразы, чищу от нечисти. Умрут семь ведьм, и город будет чист. Это мой подарок всем вам к Новому году.

Тоже мне Dead Мороз, Сатан Клаус хренов. И у этого урода уже десять тысяч просмотров. И опять цифра «семь». Значит, я права во всех своих рассуждениях. Ничего, я постараюсь добраться до тебя раньше, чем ты до меня. Потом позвонил Ваня. Я ему сразу вместо «здрасте»:

– Видела. И почти точно знаю, кто за ним стоит.

– А, даже так. Ну, хорошо-хорошо. А я, кажется, нашел наших зомби. Они вчера вечерину в «Полигоне» разогнали. Думаю, надо сегодня на них там засаду устроить и проследить за ними.

– Ваня, ты же помнишь, что нас просили только найти их и того, кто их привел?

– Вики, ты серьезно?

Прямо вижу, как у Вани там очки на носу подскочили. Рвется в бой, отважный Крысолов.

– Ладно, сходите, только без глупостей.

– Оки-доки. Ты Цою скажи, чтобы через час подходил.

Цой обрадовался, как борзая собака, которую берут на охоту. Взял с меня честное слово, что я никуда не уйду и никому не открою, и убежал ловить зомби. А я осталась с дневником на диване у входа. До стола уже лень дойти. Да и лежа мне больше нравится писать.

Пожалуй, я не буду пока рассказывать моим друзьям про пророчество. Мне самой нужно как следует его изучить. Но сейчас я уже не в состоянии. Ну вот, опять клюнула носом – и увидела Анжело. Что за наказание такое! Я очень, очень скучаю по этому проклятому Анжело. Как можно скучать по кому– то, кого видел всего пару минут в своей жизни? Как можно было так безнадежно влюбиться? И вообще меня тут убить собираются, может, даже сжечь за то, что я могу весь мир перевернуть, а я скучаю по какому-то худосочному Анжело. И кто мне, собственно, мешает попробовать его увидеть? Цой свалил, Фил спит, родня разъехалась, Шкатов не у дел, Астралию для меня открыли. А я тут сижу и кропаю письмена себе в дневник, вместо того чтобы лететь к Труготу. Вот ведь дурища!

Мысль о том, что ничто сейчас не мешает ей попробовать увидеться с Анжело, полностью завладела сознанием Вики, взбодрила ее, прогнав сонливость и усталость. Забежав к себе в комнату, девочка достала из шкафа коронационное платье, переоделась, накинула на плечи пальтишко, распахнула иллюминатор (комнату сразу заполнил холодный декабрьский ветер) и, оседлав новехонькую швабру, вылетела на улицу. «Я обещала Цою не выходить из дома, а не вылетать – не обещала», – весело подумала ведьмочка, пролетая над светящейся внизу предновогодней мишурой, заполонившей своим разноцветьем темные ночные улицы.

А вот и ничем не примечательная заснеженная крыша дома Тругота. Вход со двора. Рядом огромное черное мертвое дерево расставило руки-ветки, чтобы не пустить Вики к Труготу. Грозит ей корявыми черными пальцами. Швабру Вики оставила внизу рядом со скрипучей дверью в подъезд и взлетела на крыльях любви по полуосвещенной лестнице на пятый этаж. На этот раз вход в квартиру был всего один, и дверь, обитая старым, местами прорванным дерматином, была прикрыта неплотно, так что непрошеной гостье не составило никакого труда попасть внутрь. Вики зашла в квартиру и ничего сначала не узнала в полутьме и цветном дыму кальянов. Она закашлялась. Квартира Тругота изменилась с момента ее позорного побега. Никакого входа в бальный зал в прихожей не было, зато узкий коридор по-прежнему убегал в две стороны, ведя в манящие трепетным светом свечей анфилады комнат безумного мага.