Теперь осталось только ждать. Минут двадцать я простояла поддушем и почувствовала себя бодрой и готовой на все. Достала спортивную сумку иупаковала в нее кейс. Взяла немного белья и термос (в дороге пригодится),тапочки и свое любимое платье (оно приносит удачу). Предполагалось, что в путия пробуду почти сутки, завтра в 14.40 поезд прибудет к месту назначения. Сомной или без меня — еще вопрос.

В два часа позвонил Полифем.

— Ты готова? — спросил он. Я вздохнула и ответила:

— Готова.

— Вызовешь такси?

— Поеду на троллейбусе. Вещей мало, а на месте мне ужене сидится. Не возражаешь?

— Нет. Поступай как хочешь.

— Серьезно? — съязвила я. Он помолчал немного иэтим своим вкрадчивым голосом заявил:

— Не думаю, что ты рискуешь.

По телефону я разговаривала с Полифемом во второй раз, егоголос всегда вызывал некоторую растерянность, а сейчас, когда перед моим взоромне было его звериной физиономии, и вовсе выбивал из колеи. Хотелосьразрыдаться, поведать наболевшее или на худой конец в грехах покаяться. С такимголосом надобно в церковь или в психиатры, а не в бандиты. Тут я вспомнила оего внешности и согласилась с тем, что он сделал правильный выбор.

— Не думаю, что ты очень обо мне тревожишься, —ответила я. Так как высказываться по этому поводу он вроде бы не собирался, яспросила:

— Ты будешь в поезде?

— В любом случае о тебе есть кому позаботиться.

— Большое спасибо, — искренне сказала я и повесилатрубку. Переоделась, взяла сумку и направилась к выходу.

От моего дома до железнодорожного вокзала примерно сорокминут езды троллейбусом. Я заняла место впереди, лицом к салону. На остановке «Речная»вошел Макс. Рюкзак, удочки, бейсболка, старые шорты и видавшие виды кроссовкиуказывали на то, что бывалый турист отправился за новыми впечатлениями. Онперебросил рюкзак на другое плечо, значит, меня увидел. Друг на друга мывнимания вроде бы не обращали. Макс остался стоять на задней площадке и смотрелв окно.

«Вокзал» был конечной остановкой, я не спешила и покинулатроллейбус одной из последних. Если за мной и наблюдали, то я этого незаметила.

Объявили посадку на мой поезд. Отправлялась я не на юг, а навосток, и желающих провести там свой отпуск оказалось мало. После объявленияпосадки народу на перроне прибавилось, но не настолько, чтобы вызвать у менябеспокойство. Я предъявила проводнику билет. Первое купе. Вошла и осмотрелась.У меня нижняя полка. Я убрала сумку и устроилась у окна. По-прежнему ничегопримечательного, хотя, если честно, всерьез я и не ожидала что-то заметить. Вкупе даже никто не заглянул, как видно, путешествовать мне предстояло водиночестве.

Я посмотрела на часы: отправляемся через пять минут. Самоевремя. Посадка уже закончилась. Я прошла мимо проводника, молодого парня сзагорелым до черноты лицом, он сказал вдогонку:

— Сейчас отчалим, смотрите, опоздаете.

— Я на минутку, — заверила я и припустилась кзданию вокзала. Здесь, у входа, продавали газеты, я схватила несколько штук,расплатилась и вернулась в вагон.

Поезд дрогнул и тронулся. По коридору навстречу мне шелмужчина.

— Девушка, вы далеко едете? — глупо улыбаясь,поинтересовался он.

— Еще не решила, — ответила я.

— Не знаете, когда ресторан откроют?

— Вы у проводника спросите.

Я вошла в купе и стала смотреть в окно. Ничего такого, чегобы я не видела раньше. Мне это быстро надоело, и я уткнулась а газету.

Где-то через час в дверь постучали, и проводник веселопоинтересовался:

— Чаю не желаете?

— Еще как желаю.

Мы немного поболтали. Улыбаясь, он спросил:

— Не скучаете?

— Пока нет. Весь вагон пустой, или только мне повезло?

— Да есть люди. Кто-нибудь по дороге подсядет. Всоседнем купе трое мужиков, с четырьмя билетами, по виду бандиты. Поосторожнее,лучше запритесь. Мало ли что, женщина вы красивая, такую не пропустят.

— А нельзя мне в другое купе перейти, одной и вправдужутковато. Может быть, есть место с женщиной или пожилыми людьми?

— Что-нибудь придумаем.

Он ушел, а я опять на часы взглянула: пора. Я направилась втуалет, он был занят. В тамбуре стоял Макс и курил в одиночестве.

— Не желаете? — улыбнулся он, протягивая мнепачку.

— Спасибо, — ответила я и взяла сигарету. Окнобыло открыто, я повернулась к Максу спиной, а он придвинулся ближе ко мне изаговорил:

— Полифем здесь. Купе рядом с тобой, их трое. Если ячто-нибудь понимаю, пасут носастого парня из шестого купе. В шестом купе едутдвое, по виду друг с другом незнакомы.

— Почему решил, что они его пасут?

— Интуиция. Они столкнулись в коридоре и обменялисьвзглядами. Уверен, что не ошибся. Горбоносый вошел в вагон одним из первых,сидит тихо, газету читает. Полифем, а с ним еще двое, загрузились за минуту доотправления в последний вагон. Я бы их пропустил, да ты за газетами бросилась,у людей нервы не выдержали, и один мальчик за тобой припустил. В этот вагон онипришли через десять минут и в коридоре встретились с горбоносым. Мазнули другдруга взглядами и разошлись.

— И ты решил, что горбоносый — курьер?

— Я же сказал: интуиция.

— Ладно. Увидимся в ресторане.

Туалет был свободен. Я мыла руки и ломала голову. Конечно,Макс мог ошибиться, с другой стороны, сомнительно, что Полифем здесь для того,чтобы оберегать мою драгоценную жизнь.

Я встала возле окна в коридоре, со скучающим видом наблюдаякартины родной природы. Из шестого купе вышел мужчина лет тридцати, среднегороста, коренастый блондин в полосатой футболке. Поравнявшись со мной, широкоулыбнулся и поздоровался. Я вежливо кивнула.

— А где ваш муж? — спросил он с той дурацкойинтонацией, которая в другое время вынудила бы меня ответить коротко ивпечатляюще. Однако он был из шестого купе, это меняло дело. Я улыбнулась икокетливо ответила:

— Муж остался дома.

— Он не прав. Отпускать такую женщину одну никакнельзя.

— С чего вы взяли, что я одна?