– Твою медь… – буркнул я.

– Что? Что это значит? – забеспокоился Женя. – Это плохо, да?

– Хорошего мало.

– Какие-то магнитные колебания?

– Возможно.

– Из-за чего?

– Из-за твоей камеры.

– Я серьезно.

– Да откуда я знаю!

– Ты ж экстрасенс!

– Они все на ТНТ. Я так, покурить зашел.

Женя навел объектив камеры на компас.

– Думаешь, лучше вернуться?!

– Хрена с два! – сказал я. – Мы только начали путь. Двигаем дальше.

Мы пошли вперед. Вели себя еще осторожней, чем прежде. Биолок молчал. Хотя, как бы ни был устроен мой дар, о приближающейся опасности он предпочитал предупреждать за мгновение до того, как я в нее вляпаюсь. Странный дар. Возможно, проблема в том, что я не особо заморачивался с тренировкой конкретно этого свойства. Опция розыска – да, ее я задействовал регулярно, потому что в ней залог успешной профессиональной деятельности и, следовательно, материального достатка. Может статься, у биологического локатора огромное множество возможностей, но я не утруждал себя их прокачкой, довольствуясь тем, что имею.

Метров через пятнадцать перед нами возникла развилка. Женя обрадовался.

– Наконец-то! – воскликнул он. – Хоть что-то существенное! Как считаешь, куда ведут пути?

– Думаю, этот, – посветил я в правый коридор, – тянется к Высоцкому монастырю. Пока шли, мы сместились левее. Значит, правый тоннель ведет приблизительно в обратном направлении.

– Тогда пошли налево. Сокровищница может оказаться там.

– Почему?

– Ну, если справа – Высоцкий и мы это знаем… Значит, надо идти налево. Мы не знаем, что там, поэтому, возможно, там и находится сокровищница!

– Охренительная логика!

– Есть получше? Может, биолок что говорит?

Биолок ничего не говорил. Я тоже промолчал. Мы пошли в левый проход.

И практически сразу уткнулись в груду высохших человеческих останков. Судя по количеству черепов, людей было трое. Серые, полуистлевшие мощи покоились посреди прохода. Если приглядеться, можно было различить кусочки ткани.

Женя восторженно воскликнул, обогнал меня и склонился над останками, устремив в них луч фонаря и объектив камеры.

– Как думаешь, чьи это? – спросил Женя.

– Искателей сокровищ, свернувших налево.

– Может, если поковыряться, найдем что-нибудь?

– Паспорта и водительские удостоверения?

– На них была одежда!

– Это им не особо помогло.

– Историческая находка!

– Трупы вековой давности.

Блогер склонился над останками, не позволяя даже мельчайшим фрагментам ускользнуть от объектива камеры.

– Поковыряемся?! – с азартом первооткрывателя спросил он.

– В человеческом прахе? Удачи, доктор Джонс.

– Какой еще доктор?

– Совсем питекантроп? Индиана Джонс!

– А, мужик с хлыстом…

Я снова направил луч фонаря в противогаз спутника.

– Серьезно? Ты не смотрел Индиану Джонса?

– Я не смотрю мейнстрим.

– Это классика.

– Мейнстримная.

– Нам не о чем говорить…

Женя выпрямился, постоял немного, с некоторой грустью рассматривая останки троих неизвестных.

– Знаешь, я тут подумал: на хрен «налево».

– Пойдем направо? – уточнил я.

– Пойдем направо, – подтвердил блогер.

Мы попятились, вернулись к развилке и нырнули в правый рукав. Здесь останков не было. Однако метров через десять фонари заморгали, будто в предсмертной агонии. Сперва мой, затем Женин.

– Нехорошо! – подметил спутник.

Мы остановились в ожидании, когда проморгаются осветительные приборы. Боялись лишний раз вздохнуть. Это не помогло – фонари приказали долго жить. Следом отключилась Женина камера. В один миг мы погрузились во тьму.

– Ой, как нехорошо! – загундел за спиной Женёк. Через противогаз это звучало особенно забавно.

– И что теперь?! Вернемся обратно, пока дорогу помним?!

– На полпути сдаться решил?!

Я подтрунивал над корешем, хотя, признаться, у самого сердце в пятки ушло.

– Как-то боязно, друже! – сказал Женя. – Я ничего не вижу!

– Подержи мой фонарь.

– Где он?

– Я его протягиваю.

– И где он…

В темноте Женёк нащупал фонарик. Освободив руку, из отделения в нижней части рюкзака я достал продолговатую палку химического осветителя. Надломил, растряс. Туннель осветило зарево изумрудного света.

– Здорово! Есть еще?

– Есть.

– Дай мне.

– Обойдешься. У меня их всего два.

Женя что-то недовольно прогундел в противогаз. Мы двинулись дальше.

Хотя в моем распоряжении находился самый яркий химсвет, какой только можно раздобыть в Интернете, мощному электрическому фонарю он все же уступал. Видимость окружающего мира заметно снизилась.

Метров через десять в кладке по правую руку обнаружился проем.

– Это она! – с придыханием сказал Женя, который снова позабыл обо всех трудностях и страхах. – Сокровищница! Что говорит биолок?!

– Что ты задолбал спрашивать, что он говорит.

– Дай мне второй фонарик!

– Обломись.

– Ну, дай! Не могу же я повсюду за тобой след в след ходить…

Я подумал и пришел к выводу, что для нервов проще Женину просьбу все-таки исполнить. Протянул ему свой химфонарик, активировал запасной.

Мы прошли в проем и очутились в достаточно просторном помещении. Та же кирпичная кладка, у дальней стены – остатки древесины. Вероятно, в прошлом это были стеллажи.

– Похоже на складское помещение, – предположил Женя, осматриваясь. – Золото с бриллиантами здесь вряд ли хранили, а вот винишко – вполне могли. Или Саяра с Шеллиными шли нашим маршрутом и именно отсюда выгребли драгоценности? Как думаешь?

– Вряд ли. Слишком близко к выходу. Ценности обычно поглубже хранятся.

– Ты только представь: монахи пили здесь вино, заедали виноградом и ласкали прелести белокурых красавиц…

– Ага… А в этот момент татаро-монголы осаждали крепость. Самое время красавиц поласкать! – Я повернулся к товарищу. – У тебя там нормально все? Голова не закружилась?

– Это подземелье на меня так действует. Вскрывает потаенные фантазии. Вздымает на поверхность нереализованные мечты.