К черту будущее. К черту прошлое. Спать и не думать ни о чем. Закрыть глаза и как наяву видеть нежное лицо его Лиз.

Глава 14

Ральф открыл глаза. В полумраке скромной гостевой спальни синее потолочное небо его нового жилища казалось особенно неуместным. Роскошным. Зато сразу напоминает, что ты во дворце. Нечего разлеживать, пора вставать.

Форму забрала горничная – на кресле, где он вчера разделся, лежал белый махровый халат. Если б не расписной потолок, ну точно дорогой отель. Ральф набросил его на плечи и кинул взгляд на часы. Шесть утра. Самое время привести себя в порядок.

Через двадцать минут он был готов. Влажные светлые волосы, гладкие щеки (двое суток не брился, и в таком виде целовал Элизабет, как есть придурок), ну и новая одежда. Рубашка, брюки, темно-синий пиджак. Достал из шкафа. Всё было подходящего размера, явно ж для него.

Ральф завязал шнурки на лакированных ботинках и вышел в коридор. В шесть тридцать он был в главном корпусе, намереваясь завалиться на кухню и позавтракать в скромной столовой для слуг. Хоть в рот никто смотреть не будет, но увы, его величество Юрий уже встал и распорядился на счет гостя. Пришлось присоединиться к императору за завтраком.

– Вы ранняя птичка, Ральф, – заметил Юрий, жестом руки показывая ему на место подле себя.

– Кто рано встаёт… – широко улыбнулся Бонк и, опережая слугу, самостоятельно выдвинул себе тяжелый стул.

Юрий едва заметно покачал головой.

– Знаю-знаю, – усаживаясь, заверил его Ральф, – Привычка. Больше не буду.

Император подпер подбородок, наблюдая за тем, как гость, небрежно бросив на колени салфетку, с тоской во взгляде принимает ухаживания слуги. Кофе, тосты, яйца, каша. Никаких тебе изысков, едва ли не скромнее, чем в казарме. Лишь с той разницей, что там стекло, а во дворце – фарфор.

– Как вам спалось на новом месте?

– Прекрасно.

Глоток кофе, булка без вкуса, гул электричества, натянуты нервы. Ральф и до дружбы с младшим Холдом не был особенно разговорчив, да и его величество приучило его хорошенько думать, прежде чем что-то сказать. Нафиг. Лучше он будет молчать.

– Я буду занят до девяти часов, – вдруг сообщил ему Юрий, поднимаясь из-за стола.

Уже уходит? Прекрасно, Ральф даже приободрился.

– А после жду вас у себя.

Бонк кивнул и тоже поднялся.

– Сидите, – рассмеялся Юрий. – Я разрешаю.

– Благодарю.

Ральф смотрел на то, как чуть прихрамывая, его величество удаляется от стола. И всё? Так просто? Ни полслова о прошлом вечере?

– Кстати, господин Бонк, – император обернулся, – мой подарок пришелся вам по вкусу?

В ушах зашумело, но Бонк лишь выгнул светлую бровь.

– Вчера. В библиотеке.

Лиз. И водитель Холда, доставивший её во дворец. Одной фразой Юрий продемонстрировал Бонку истинное положение дел. Никакая охрана не убережет от императора даже дочь маршала.

Ральф сам попался в липкие сети высокопоставленного паука.

Чтоб ты сдох, твоё величество!

– Я вообще люблю подарки, – откинувшись на стуле, нагло заявил Бонк. – Вы же знаете.

Широкая улыбка, рука в светлых волосах. Не самый лучший из него актер, но он попробует сыграть.

– До вечера, – улыбнулся Юрий и, жадно вглядываясь в лицо живой игрушки, добавил: – Ральф.

Бонк одним глотком допил горький кофе, когда император оставил его одного.

– Еще чашку? – любезно предложил слуга.

– Да, будьте любезны, – так же вежливо согласился Ральф.

Не суетиться. Плотно позавтракать – лишним не будет. Если Юрий попрощался с ним до вечера, на обед и ужин Бонка, вероятно, не пригласят. Хотя, конечно, вряд ли оставят голодным.

Думать.

Если отбросить собственную гипотетическую привлекательность для императора, Ральф хмыкнул, во завернул, зачем он понадобился Юрию? Ответ очевиден – договор. И Бонк, разумеется, подпишет его. Какие угрозы? Что провинция будет делать с независимостью? Тут и политиком быть не надо, чтобы понимать – никакой независимости нет, и не может быть. Даже сильная самодостаточная экономика ничто без поддержки армии. А в Эдинбурге и экономики-то толком нет. Рудники рядом, но большую часть серебра отправляют в империю для промышленных нужд. У них только ювелирная фабрика, да крошечный завод по производству бумаги. Кстати, оба предприятия принадлежат кому-то из имперцев, надо бы уточнить кому…

Ну и куда отсоединяться? Всё равно ведь кто-то сильный наложит лапу. Пусть хотя бы делают это официально. С максимальной выгодой для северян.

Бонк промокнул губы салфеткой, посмотрел на наручные часы и поднялся из-за стола. Семь. У него целый день.

Время – самый ценный ресурс. Как и информация. Вот и следует потратить одно на другое.

Ральфу кланялись все встречные слуги, гвардейцы отдавали честь, а он приветливо улыбался и делал вид, что ничего странного в этом нет.

Что, вашу мать, происходит?!

Спросим у его величества. Вечером. А пока … плащ, и на улицу. Подышать и проветрить мозги.

Моросило. Погода более чем соответствовала настроению дорогого гостя императора. Ральф вышел на крыльцо и вдохнул холодный влажный воздух полной грудью. Думай, Бонк. Думай, как с пользой потратить сегодняшний день.

– Доброе утро, – подошел к нему гвардеец, сопровождавший Ральфа вчера во дворце.

– Доброе, – улыбнулся Бонк. – Хоть и хмурое.

– Зима, – развел руками мужчина. – Подать вам автомобиль, или вы желаете прогуляться пешком?

Даже так? Гуляй, катайся, полная свобода? Ральф спрятал руки за спиной и качнулся на носочках новых туфель.

– Пожалуй, авто. Прогулки пешком оставим для лучшей погоды.

– Ваша охрана будет вам благодарна, – заметил мужчина.

Охрана… Бонк дернул щекой. Ага, значит, всё-таки не совсем свобода. Сокровище императора, черт возьми. И не разберешь, то ли его охраняют чтобы не сбежал, то ли он настолько важен Юрию, что его в принципе охраняют.

Пара минут, и автомобиль ждал Ральфа у крыльца. Бонк уселся на заднем сидении и распорядился:

– В военную академию.

А чего нет? Хоть форму спортивную заберет… и стипендию из прикроватной тумбочки. Ну и оставит записку для Ника.

В правительственных номерах на машине, определенно, есть плюс. Автомобиль пустили за ворота, даже через проходную не пришлось проходить. Еще и проректор встретил. Бонк кхекнул в кулак при виде вытянувшегося лица мужчины, но не потому, что ему было смешно, а чтобы тот перед дежурными не позорился.

– Пойдемте, господин Бонк, – наконец, отмер мужчина. – Я провожу вас к ректору.

Ральф без лишних вопросов прошел за мужчиной, по дороге кивая знакомым лицам. Знакомый ковер, знакомые часы. Портрет покойного императора над головой ректора. Надо же, он успел полюбить академию…

– Садитесь, Ральф, – ему показали на стул у большого приставного стола. – Надолго к нам?

– Не думаю.

Бонк устроился