Королева медленно закивала.

– Очень неплохой план, – сказала она, поворачиваясь к королю.

Тот попытался найти какой-нибудь недочёт, как обычно делают отцы.

– Созвать армию, – напомнил он, – будет сложно. Жители нашего королевства больше не хотят сражаться. Они напуганы до смерти.

– Но мы должны попробовать, – настаивал Гензель.

– Может, план и не сработает, – поддержала его Гретель. – Но это лучше, чем ничего.

После нескольких формальных возражений отец всё-таки признал, что план на самом деле неплох. Королева, немного раскрасневшись, спросила:

– А вам нужны все яблоки? Если да, я, конечно же, пойму, просто…

Король с улыбкой добавил:

– Ваша мама хочет одно яблоко. У неё всегда была страсть к золоту. Мы, кстати, так и встретились.

– Да, я слышала об этом, – сказала Гретель. – Ты её украл.

– Нет! – воскликнул король.

– Признай же это, дорогой, – засмеялась королева. – Нечто похожее на кражу ты на деле и совершил.

Королева продолжала шутить и хихикать, и король засмеялся сам над собой. Гензель и Гретель улыбнулись: их броня отчуждения наконец дала трещину. Отец и мать со слезами радости протянули к детям руки, но улыбки Гензеля и Гретель тут же погасли. Родителям пришлось отступить.

Гретель тихо проговорила:

– Уже очень поздно, пора спать. У нас завтра много дел.

Гензель некоторое время стоял не двигаясь, а затем добавил:

– Да, это правда.

И дети, отвернувшись от родителей, пошли наверх, в свою комнату.

― Я чувствую, как мне что-то давит на грудь, – лёжа той ночью в кровати с широко раскрытыми глазами, сказала Гретель. – Что-то тяжёлое и острое. Мне больно, и боль не проходит уже давно.

– Со дня, как мы сбежали из дома. – Гензель кивнул в темноте.

– Даже чуть раньше, – поправила Гретель.

Повисла тишина. Спустя некоторое время девочка добавила:

– В последнее время я стала чувствовать себя хуже. Никогда мне ещё не было так плохо. Я едва могу дышать.

– Я знаю.

– Хочу схватить эту боль и выбросить подальше. Чтобы кто-нибудь ещё почувствовал то, что чувствую я, и пожил с этим хоть немного.

Кровати под ними скрипнули. Очень долго брат с сестрой молчали в окружающей их пустоте. Наконец Гензель сказал:

– Не просто кто-нибудь.

– Нет, – согласилась Гретель. – Не просто кто-нибудь.

Когда-то, давным-давно, светлым, но бессолнечным утром Гензель и Гретель стояли на небольшой центральной площади городка Ваксенд. На самом деле её сложно назвать площадью; место больше напоминало травянистый оазис между таверной и пекарней. Чтобы люди заметили их, дети нарядились в лучшие парадные одежды и забрались на стол, вынесенный из таверны.

Вокруг черноволосого принца и златовласой принцессы стали собираться горожане. Они смотрели с любопытством: появление детей было, пожалуй, самым странным происшествием на их памяти. Неслыханное дело: королевская семья сама прибыла к ним в городок. И ладно, если бы они просто проезжали мимо Ваксенда в сопровождении огромной свиты, так нет же: Гензель и Гретель приехали одни, одни! – и впервые с возвращения домой хотели выступить с речью. Они? Здесь? Как ты уже догадался, ни один уважающий себя житель Ваксенда не мог позволить себе пропустить такое событие. Народ собирался на площади, поросшей травой, а над их головами на голых ветках деревьев пели птицы. Все жаждали услышать, что же скажут юные принц и принцесса.

Увидев, с каким нетерпением люди ждут, Гензель тяжело переступил с ноги на ногу. К счастью, Ваксенд располагался довольно далеко, и дракон ещё не успел здесь побывать. Тем не менее горожане были настороже с тех самых пор, как о чудовище заговорили. И боялись. Где-то в глубине души у них таился страх, и люди иногда посматривали на небо. Гензель понимал, что они там ищут.

Гретель увидела всё то же самое и наконец начала речь.

Она сказала жителям Ваксенда, что знает об их страхе и разделяет его. Но страх никого не спасёт от дракона, помочь может только храбрость. Нужно сражаться, заключила она. Нужно сражаться.

Горожане слушали её внимательно. Никто не проронил ни звука, не двинулся с места. И когда Гретель закончила речь, жители Ваксенда всё ещё оставались неподвижными.

Вдруг из толпы кто-то выкрикнул:

– Что?

– Что она там сказала? – раздался другой голос.

Гретель растерялась: неужели они её не слышали?

– Да она спятила! – высказался третий.

– Сумасшедшая!

– Этот ребёнок пытается нам что-то сказать?

Они слышали всё. Гретель вспыхнула. Тут вмешался Гензель:

– Если мы ничего не предпримем, то дракон уничтожит всё королевство. Мы погибнем! Но ведь мы можем хотя бы попытаться.

– Присоединяйтесь к нам! – отчаянно крикнула Гретель. – Сделайте что-то, о чём потом сможете рассказать своим детям и внукам! Присоединяйтесь к нам и сразитесь с драконом вместе с нами!

Раздался только один одобрительный возглас.

– Вы нужны нам! – продолжил Гензель, воодушевлённый этим единственным ободрением. – Мужчины и женщины, ветераны и добровольцы! Все, кто способен стрелять из лука и держать оружие! Мы нуждаемся в каждом из вас!

– Я согласен! – раздался тот же голос.

– Да! – выкрикнул другой. – Давайте же сражаться!

Поднялся гвалт. Гензель и Гретель переглянулись: сработало. Получилось.

– Вы с ума сошли? – вдруг отчётливо пронеслось над толпой.

Люди обернулись, ища нарушителя спокойствия.

– Да вы, должно быть, безумцы!

Позади собравшихся стоял высокий мужчина ― худой, но крепкий. Он был лысым, на лице выделялся крупный нос.

– Что, по-вашему, вы творите? – не унимался выступающий. – Вы видели когда-нибудь дракона? Сталкивались с ним? Да он убьёт вас. Убьёт вас всех!

– Замолчи! – крикнули ему.

– Мы должны что-то сделать! – раздался другой голос.

– Погибнуть? По-вашему, мы должны погибнуть? – мужчина замолчал. Никто ему не возра-зил. ― Я видел это чудовище. Я был среди первых сражавшихся с ним. Дракон неуязвим. Стрелы отскакивают от его чешуи. Одним ударом он может убить сразу четырёх человек. Да посмотрите на них! – Он указал на Гензеля и Гретель. – Они же совсем ещё дети! Дети! Вы пойдёте за детьми сражаться с драконом? Да очнитесь же!