знаток творчества Ду Фу, полагают, что поэт имел здесь в виду прошлое и слова "других дней слезы" означают "слезы о прошлых днях". Такое толкование вполне допустимо: поэт вспомнил о прошлой осени, а это значит — о своих скитаниях, о своих жизненных невзгодах, и эти воспоминания вызвали на его глаза слезы.

Иначе думает Цзинь Шэнь-тань, один из лучших исследователей творчества Ду Фу. По его мнению, Ду Фу, которому цветущие хризантемы напомнили о начале новых скитаний, с горестью подумал о том, что ему еще предстоит. "Других дней слезы" — горькие мысли о днях впереди.

Судзуки Торао, современный японский исследователь Ду Фу, придерживается особого мнения. Он считает, что Ду Фу, увидев эти цветы, залюбовался ими, но тут же к его радости примешалась мысль: скоро я уеду отсюда, буду продолжать свои скитания и когда-нибудь, "в другие дни", я вспомню об этих цветах и заплачу.

Какую же из этих трех версий выбрать? Непосредственно в самой строке нет ничего, что говорило бы в пользу какой-либо из них. Читатель, требующий от поэта, чтобы тот ясно говорил то, что хочет сказать, может быть недоволен таким стихом.

Та же неясность есть и в следующем стихе:

Одинокий челн крепко привязан... родных садов сердце.

Что такое "одинокий челн"? С первого взгляда это как будто бы вполне ясно. Строка построена совершенно так же, как предыдущая — строго параллельно:

Кусты хризантем... во второй раз расцвели... других дней слезы.

Одинокий челн крепко привязан... родных садов сердце.

Если слова о хризантемах принять за деталь описания места, где находился поэт, то по закону параллелизма и слова о лодке надлежит принять за такую же реальную деталь. И это вполне допустимо. Поэт несомненно находился на берегу реки, следовательно, вполне возможно, что он увидел привязанную к берегу лодку.

Но тут же возникаю т другие соображения. "Одинокий челн" в китайской поэзии — один из распространенных образов одиночества. Им пользуется и Ду Фу, когда хочет сказать о своем одиночестве, о своей оторванности от всего, к чему ст ремятся его чувства, его думы. Пусть слова "одинокий челн" и указы вают на реальный предмет, они не могут не восприниматься и как образ. Иначе говоря, здесь опять присутствует мысль о себе: в предыдущ ем стихе — через воспоминание о себе в прошлую осень, в данном случае — через представление о себе сейчас. Параллелизм вторых частей этих двух строк полный: "других дней слезы" и "родных садов сердце", несом ненно относятся к душевному состоянию поэта.

"Родные сады" — то же, что "родные места". Родными местами поэт мог назвать свой любимый Чанъань; еще точнее — южный пригород столицы у реки Ванчуань, где находился его дом. Это становится ясным, если вспомнить, что у поэта при доме был сад, а в саду — кусты хризантем. Об этом сказа но в его стихотворен ии "Девятый день": "О, хризантемы у реки Ван ~ в родном моем селеньи...". Таким образом, устанавливается прямая связь между "кустами хризантем" в первом стихе и этим и словами второго стиха: зрелище цветущих хризантем в чужих местах вызывает у поэта мысль о его родном доме. Слово "сердце" употребляется в значении и "мысль", и "чувство".

Как ж е все-таки понимать этот стих? Комментаторы, не находящие связи в грамматической структуре стиха, стремятся установить какую-нибудь связь чисто логического характера. Опорой для них при этом служит выражение "крепко привязана".

Цинский Цянь Цянь-и передает содержание этого стиха так: поэт крепко привязал здесь свою лодку, держа ее на случай: может быть, и окажется возможным отправиться в путь. Он сделал это потому, что в его душе все время жила мысль о родных местах.

Иначе толкует эти слова Шао Фу он считает, что образом крепко привязанной лодки поэт хочет выразить мысль о том, что телом он привязан к этим местам, но душа его — далеко.

Наконец, третье толкование дает Гу Чэнь: лодка поэта привязана к берегу крепко; так же крепко привязано, сковано его сердце, все время стремящееся к родным местам.

Существуют и иные толкования, вернее — различные варианты приведенных. Что же правильно? Приходится повторить сказанное выше: в тексте нет ничего, что говорило бы за какое-либо из этих и всяких других толкований. Единственно, что с полным основанием можно сказать о первом стансе, то, что в нем присутствуют два плана: описание окружающей обстановки (картины поздней осени) и мысли и чувства поэта. Но оба плана никак не соединены — ни грамматически, ни логически. Они просто "вложены" друг в друга. При этом, если первый план (описание картины) выражен достаточно ясно, второй (психологический) дан скрыто, образует как бы некий подтекст.

Источник: Ду Фу "Сто печалей", 2000

Перевод: Корчагин К.М.

Изображение поля ("пока не заметна вершина осени чистой ...")

пока не заметна вершина осени чистой

облака отстоят в стороне прислоняясь друг к другу

отдаленные реки плавно вливаются в небо

и деревня лишенная речи туманом растворена

укутана палой листвой все больше ее

переливается в режущем солнце струящемся через горы

журавль возвратишься ли к вечеру ты одинокий

до края налита роща сумраком и воронами

Источник: Ду Фу. "Проект Наталии Азаровой", 2012

Перевод: Литвак С.А.

Дикая долина ("В осенней ясности сквозит и тонет взгляд ...")

В осенней ясности сквозит и тонет взгляд.

Полны слоистой влаги облака.

Речные воды вдалеке до дна пропитывают небо.

Захолустье погребено в тумане.

Редеющей листвой играет ветер.

Край гор очерчивает солнце, мглою скрыт Шэньян.

Один журавль, неведомо зачем, летит обратно.

Круженьем взбалмошным вороны полнят лес.

Источник: Ду Фу. "Проект Наталии Азаровой", 2012

Перевод: Меньшиков Л.Н.

Осиротевший гусь ("Гусь сиротливый еды не клюет и не пьет...")

Гусь сиротливый

 еды не клюет и не пьет,

В небе кричит,

 вспомнив о стае летучей.

Кто пожалеет —

 его одинокую тень

Скроют вот-вот

 тысячеслойные тучи.

Скрылся из глаз —

 кажется, виден