Тимофей брел в полумраке в сторону подсобных помещений, размышляя о том, что на месте Лизы, зная о происках местного привидения, повключал бы все лампы во всем здании. Правда, иногда здесь электричество отключалось само, равно как и распахивались окна, и звучали чьи-то шаги в пустых залах. Может, и сейчас свет погас сам собой?

Добравшись до подсобки, он подергал дверь – заперто. Значит, Лиза моет полы где-то в выставочных залах. Тимофей пошел дальше по коридору.

В зале динозавров кто-то тихо напевал. Сначала Звереву показалось, что это Лиза, но потом он понял, что голос ему незнаком. Тимофей вытащил из кармана джинсов телефон и осторожно пошел вперед, освещая себе путь светом экрана.

Неизвестная женщина хорошо поставленным голосом продолжала напевать до боли знакомую старинную мелодию, а вскоре зазвучали и слова. Странная песня завораживала.

– Ты уйди с моей дороги или стань моей судьбою, – пела незнакомка. – Протяни навстречу руки и поверить помоги…

Тимофей украдкой заглянул в зал и сразу увидел ее.

Это точно была не Лиза. И не Алена Александровна, не говоря уж о маленькой и толстенькой Марьяне.

Между стеклянными витринами в полумраке плавно двигалась высокая женщина в длинном черном кружевном платье. Густые темные волосы пышными волнами опускались ей на плечи. Она медленно брела по музею, напевая свою грустную песню, и разглядывала предметы в витринах.

Дойдя до стены и повернув назад, женщина вдруг заметила застывшего в дверях Тимофея. В сумраке ее неестественно бледное лицо словно светилось, темные провалы глаз уставились прямо на него.

– Что любовь моя сумеет примирить меня с тобою, и растает этот айсберг, это сердце без любви… – медленно пропела она.

В этот момент на голое плечо Зверева мягко легла прохладная рука. Он дернулся, едва не выронив телефон, и с трудом сдержался, чтобы не заорать. Резко обернувшись, Тимофей увидел перед собой Лизу.

– На что смотришь? – тихо спросила она.

Несколько мгновений он ошарашенно смотрел на нее, потом с облегчением выдохнул.

– Ты перепугала меня до смерти! Я забыл обо всем на свете… Видимо, заслушался.

– О чем ты? – не поняла Лиза.

– Она так красиво поет…

– Кто?

– Эта женщина.

– Какая женщина? – Лиза недоуменно выглянула из-за его плеча. – Здесь, кроме нас, никого нет…

Тимофей обернулся и растерянно замер. В сумрачном зале не было ни единой живой души, только поблескивали витрины и гигантские скелеты динозавров пялились из-за стекла пустыми глазницами.

– Но она только что была здесь, – выдохнул Зверев. – Она пела такую странную песню… Высокая, вся в черном. На ней кружевное платье… Я видел ее, как сейчас вижу тебя!

Тимофей выбежал на середину зала, заглянул за одну витрину, за другую. Никого.

– Не могла же она испариться?! – воскликнул он.

– Не переживай. – Лиза подошла и успокаивающе погладила его по руке. – Сам знаешь, здесь иногда творятся непонятные вещи… И сейчас ты в очередной раз в этом убедился.

– Хочешь сказать, что это был тот самый призрак?!

– Я ничего не хочу сказать, – осторожно произнесла Лиза. – Но ты сам ее видел. И Марьяна ее тоже видела. А уж как к этому относиться – решай сам.

Тимофей озадаченно на нее уставился, все еще не веря в происходящее. Лиза мягко улыбнулась:

– И кстати… Почему ты полуголый?

– Что? – Тимофей совершенно об этом забыл. – Ах да… Случайно вышло. Пришлось применить силу, и вот… Прощай еще одна футболка.

– Мальчишки! – закатила глаза Лиза. – Могу одолжить тебе свою куртку… Хотя нет. Она треснет на твоих плечах. Погоди! – вдруг вспомнила она. – У меня есть в подсобке футболка! Хорошо тянется, черного цвета. И не поймешь, женская она или мужская. Принести тебе?

– Было бы неплохо, – смущенно кивнул Тимофей.

– А потом зайдем в кафе. Я уже почти закончила работу, а мы ведь хотели поужинать вместе, – напомнила ему Лиза. – Так что забудь о своей черной женщине и переключись на меня.

– Легко тебе говорить, – улыбнулся парень. – Я ведь не каждый день встречаюсь с привидением…

– А я начинаю привыкать, – засмеялась девушка.

Вороша ногами сухие листья, Женя и Луиза брели по темной улице к дому Соловьевых. Луиза шла проведать мать и бабушку, а Женя ее провожала – других дел на сегодня все равно не намечалось.

– Заходить я не буду, – сразу предупредила она подругу. – Доведу тебя до дома и – в академию. А то поздно уже.

– Хочешь, иди прямо сейчас, – предложила Луиза.

– И бросить тебя одну? Ты сразу вляпаешься в неприятности!

– С какой стати? Наш дом уже виден отсюда.

– Знаю я тебя, – буркнула Женя. – Доведу до самой калитки, для своего же спокойствия!

– За что тебя уважаю, так это за преданность, подруга!

– Ага, – поморщилась Степанова. – Где было твое уважение, когда ты била тараканов у нас в комнате моим планшетом?

– Я же не знала, что он твой! Думала, его забыла в гостиной Поветруля. Ее мамаша все равно уже купила другой, Милана позавчера хвасталась! Не всем повезло иметь богатых родителей.

– Кстати, как твоя мама?

– Без изменений, – печально вздохнула Луиза. – Не двигается, не говорит. Смотрит либо в окно, либо в экран телевизора… И самое страшное – никто не знает, сколько она еще пробудет в таком состоянии. Мне бабушка говорила.

– Ужас, – согласилась Степанова. – Ну хоть Устинья поплатилась за то, что сделала…

– А что это меняет? Маме все равно не стало лучше. И мы так и не выяснили, по какой причине старуха на нее набросилась. Лесная ведьма унесла в могилу все свои тайны. Ладно, не будем больше говорить об этом. У меня мурашки по коже, как вспомню, что она собиралась с нами сделать.

Они свернули на набережную канала и пошли вдоль узорчатых чугунных перил.

– Скажи лучше, что ты думаешь о Германе? – спросила вдруг Соловьева.

– А что?

– Ну, мне он симпатичен… Должна же я знать мнение подруги о своем парне!

– У вас уже все так серьезно?

– Не знаю. Мы сходили в кино, и он был такой милый. Но после этого не звонил, и эсэмэски не слал. Вот, думаю, может, теперь мне пригласить его куда-нибудь?

– А разве не парень должен проявлять инициативу?

– Будешь ждать от них инициативы, можешь вообще ничего не дождаться, – с уверенностью заявила Луиза. – Надо самой брать быка за рога. Завтра мы идем в музей, чтобы поговорить с Сухоруковой. Думаю, надо позвать его с собой. А потом, может, сходим с ним куда-нибудь вдвоем…