Итак, я накрашена, на мне интересное платье, похожее на медузу, голубое, с сиреневыми полосками.

Заказчик просит, чтобы у меня были глаза, полные слез. Я старательно не моргаю, вызываю слезу. А она не идет. Я, плакса Саша, у которой слезы всегда наготове (когда не надо), не могу сейчас выдавить ни слезинки. Творческая группа мечется по студии.

Пытаются придумать что-то. Я продолжаю мучить глаза, они краснеют. Слез по-прежнему нет. Заказчик повторяет: ему нужны не красные глаза, а слезы… Один из китайцев бежит куда-то, скоро возвращается с тюбиком зеленого соуса. Это очень острый соус подходит почти ко всем блюдам.

— Попробуй немного, — предлагает он.

Я выдавливаю прямо в рот большую горошину.

— Это много! — пугаются все.

Но слезы не появляются. Острый соус, кисловатый, даже вкусно…

Тот парень, что принес, сам выдавливает себе в рот немного соуса. Кашляет, извиняется, вытирает слезы. Еще несколько человек хватают тюбик, пробуют, кашляют, извиняются…

— Давайте закапаем раствором для глаз или водой капнем, — предлагаю я, еле сдерживаясь от смеха…

Все соглашаются, кивают, снова извиняются, капают мне в глаза.

— Только чтобы косметика не текла, — просит заказчик.

Но косметика водостойкая, смывать придется специальным средством, которого у них, конечно же, не имеется…

Я, наученная опытом, ношу всегда с собой в сумке средство для снятия водостойкой косметики… Еще масло под кожу вокруг глаз, крем от аллергии, от укусов насекомых, молочко, лосьон, крем для лица с защитой от ультрафиолета.

Смотрим фото на компьютере.

Наконец глаза в слезах, эмоции, что надо. Все довольны.

Ура, я могу отдыхать. На столике приготовлен ланч для модели. Все вкусно, но мне не хватает шоколада. Я кладу конфетку за щеку, можно жить дальше.

Китайцы очень трогательны по отношению к иностранным красивым девушкам. Они откровенно восхищаются моей внешностью. Фотографируют как настоящую звезду, на улице, в супермаркетах, в кафе, в аэропорту. Могут подойти, улыбаясь до ушей, проговорив сотни раз «извините», потрогать тебя за волосы, погладить по плечу. Я уже привыкла. А первое время терялась, смущалась, убегала.

Лечу домой! Заработала очень неплохо. Бабушка у меня больше не будет работать ночным сторожем на фабрике. Сделаю ремонт в квартире. Куплю огромный телевизор, поставлю кондиционер…

Так много набрала подарков! Только собирая чемоданы, поняла, сколько же я накупила! Половина блокнота исписана именами родных и друзей. У меня проблема: сумки очень тяжелые. Забиты до отказа. Куплена еще одна сумка, спортивная, вместительная, закрыла еле-еле на молнию.

В аэропорту обаяла молодого китайца, он взял на себя мою самую тяжелую сумку.

Сам он летел с одним маленьким рюкзачком.

Прилетели ночью. Наши пограничники хмурые, угрожающе заспанные, сейчас будут проверять содержимое багажа, паспорта, задавать вопросы.

— Что везем в таком количестве? — Женщина лет сорока, при макияже, форма ей заметно мала: набирает в весе. Настроена решительно.

И тут я вспоминаю, что у меня есть подарки, количество которых превышает допустимое. Если она откроет чемодан — все, мне уже не отвертеться.

Я принимаю беззаботный вид.

— Я — модель, там средства по уходу за собой, в основном лосьоны, молочко, скрабы, бальзамы, гели…

— Я знаю, что такое средства по уходу, — резко перебивает меня пограничница. — Еще что у вас там имеется?

— Все мои личные вещи, — произношу я капризным, чуть насмешливым тоном, копируя одну знакомую модель.

— Модель? — презрительно переспрашивает пограничница. — Что-то не похоже. Я всех моделей знаю в лицо, часто летают. Знаю даже по именам…

— Я тоже модель, — обиженно повторяю я.

Достаю из пакета мой бук. Мою гордость, мою награду, мой успех.

— Вот, пожалуйста…

Пограничница смотрит с интересом. Сейчас заметно, как ей скучно этой ночью проверять сумки, привычно сердито пререкаться. Сотни раз уже прожитые ситуации. Она перелистала бук два раза.

— Можно мне взять эту визитку на память?

Пограничница отбирает мои японскую и китайскую композитки. Она их коллекционирует.

— Конечно, пожалуйста.

— Значит, только личные вещи? А если мы откроем чемоданы? — уже улыбаясь, спрашивает пограничница.

— Пожалуйста, — слегка устало парирую я. — Открывайте.

— Следующий, — приглашает пограничница. Мне говорит:

— Счастливо. Когда следующий раз?

— Не знаю, модельное расписание еще не получила, — благодарно улыбаюсь я.

Ох, такие нервные нагрузки. Из-за чего страдать?

Больше никаких длинных списков подарков. Никогда. Только налегке и только то, что разрешено. Я купила подарки и Деду. Собираюсь к нему в Общину. Какой ты, Матвей Морозов?

Дома ничего не изменилось. В школе тоже. Заставляю себя привыкать к родному быту. Дня три ломаю голову и язык, отвыкаю от английского. Мама смеется, я отвечаю ей на английском, не замечая этого. Записалась в клуб на аэробику и тренажеры.

— Малыш, я так устал. Заработался, поедем за город отдыхать…

Игорь ждал меня возле Дома культуры под зонтом — шел проливной дождь. Я выскочила распаренная после тренировки, душа, замоталась шарфом, раскрыла зонтик. Могла бы и мимо пронестись — не ожидала его увидеть.

Игорь жалобно произнес:

— У меня всего два дня свободных, условно свободных. Я заказал ужин в вашем загородном ресторане, номер в гостинице рядом. Поедем?

— Хорошо, — Мне больше ничего не оставалось, только согласиться, меня загнали в угол. Игорь захватил меня врасплох. Я понимаю — это тонкий ход его жалобный тон и просительный вид.

Он чувствует меня. Игорь тонкий психолог, мастер управления людьми. Если бы он позвонил заранее, я бы обязательно выдумала что-нибудь, чтобы отказаться от встречи. Если так пойдет дальше, придется готовиться, продумывать варианты отказа.

Два дня мы провели вместе. Он ждал меня после школы. Сразу забирал в отель.

— Малыш, я жду не дождусь твоих восемнадцати. Сейчас посмотрим, сколько осталось до твоего дня рождения.

Перед отъездом Игорь посадил меня на колени. Покачал как маленькую. Что-то хотел сказать, но передумал. Я все прочитала в его глазах. Зачем куда-то ехать, зачем расставаться, жизнь не так уж длинна, молодость короткая… Я все понимаю. У нас с тобой, Игорь, разный жизненный опыт. Ты хочешь определиться, успокоиться, отдохнуть от поисков. А меня ждет столько неизведанного, столько новых сердечных ценностей у меня впереди…

Игорь не может заменить мне весь мир. Рядом с ним я не могу быть самой собой. Вынуждена, как актриса на сцене, контролировать каждый свой взгляд, каждое слово. Я поняла: его задача незаметно меня подчинить себе, усыпить мою бдительность. Чтобы я привязалась к нему всеми нервам и привыкла насмерть… Перед расставанием я сказала Игорю, что лечу снова в Японию на два месяца.