Но сегодня глаза, открывшись, наткнулись на циферблат, и яподскочила. Девять тридцать! Ну ничего себе! Конечно, Олег уехал, заводить часыбыло некому. Еще хорошо, что я не продрыхла до полудня, мне надо быть водиннадцать в салоне у Вероники. Надеюсь, лучший мастер Светлана, которойпредстоит бесплатно превратить мои лохмы в произведение искусства, окажетсястоль же болтлива, как и Карина. А еще мне всенепременно нужно поговорить подушам с Анджелой, лучшей подружкой Марины. Маникюрша прятала некую штучку,которая должна была послужить гарантом ее семейного счастья с Костиком. Есликто и знает, что она собой представляет и где находится, так это Анджела.

Накинув халат, я понеслась в ванную и была остановленазвонком в дверь. Слегка удивившись гостю, решившему заглянуть к нам в стольранний час, я, не задавая никаких вопросов, распахнула дверь и увидела напороге Варвару Анисимовну с коробкой шоколада под мышкой.

– Здравствуй, Виолочка, – сладко пропела она.

Я насторожилась. Варвара Анисимовна не из тех людей, которыеприходят к вам с радостными известиями.

– Что случилось?

– Можно войти или на лестнице держать станешь? – пришла всвое обычное, злобное состояние старуха.

Я, вспомнив о манерах, попыталась изобразить приветливость:

– Да, да, конечно!

Варвара Анисимовна вломилась в прихожую.

– Тесно у вас, да еще вешалку поставили!

– Не на пол же одежду швырять!

– Ленинид дома?

Я испугалась и на всякий случай сказала:

– Нет.

– Нет?! – вскинула бесцветные бровки старуха. – Куда ж онподался?

– На работу.

– В праздник?

– Он в частной фирме работает, там гулянок не признают, –сказала я сущую правду.

Мебельная фабрика, где работает Ленинид, принадлежит то линемцу, то ли итальянцу, а хозяину глубоко наплевать на наши красные даты,главное, была бы прибыль.

– А-а-а, – разочарованно протянула Варвара Анисимовна.

Но тут вдруг дверь туалета распахнулась, оттуда выбралсяЛенинид в одних семейных трусах.

– Ой, – сказал он, увидев бабку.

– Ленинид! – обрадовалась соседка. – Зачем же ты. Вилка,врешь, что его нет?

Я рассердилась. Вот так всегда, стоит солгать, как бац, именя мгновенно ловят.

– Я думала, он ушел!

– Извиняйте, – протянул папашка, – я не одевшись, никак неждал гостей.

– Ничего, ничего, – засуетилась Варвара Анисимовна, – ты усебя дома, ходишь, как хочешь.

Да и подштанники красивые, с кренделями.

Я изумилась. Впервые слышу из уст Варвары Анисимовны нечтопохожее на комплимент. Ох, неспроста это! Небось старушенция замыслиларедкостную пакость.

Неожиданно она всхлипнула:

– Спасибо тебе.

– За что? – Папенька попятился назад в туалет.

– Так ты вчера меня напугал, – зачастила Варвара Анисимовна,– когда про кровь-сироп сказал, так меня перевернул, что я с утреца пораньше наанализы побегла. И знаешь чего?

На всякий случай я отступила в коридор и робкопоинтересовалась:

– Ну?

– Диабет у меня, – заголосила Варвара Анисимовна, – сахаруполно. Участковый терапевт, наш долдон, ни разу не предложил анализ сдать.

И ведь я талдычила ему: сухо у меня во рту, пить завсегдахочу, слабая стала, потею, ровно мышь.

Не, даже глаз на меня не подымал, нацарапает в историиболезни ерунду и заведет свою песню:

«Ешьте овощи, фрукты, гуляйте, пейте витамины». Вот ведьолух царя небесного. В общем, кабы не ты, Ленинид, помереть бы мне назавтра.Накось, возьми.

Папенька покосился на коробку «Ассорти».

– Вилке отдайте, она конфеты любит.

Варвара Анисимовна сунула мне в руки слегка помятую коробку.Я машинально взяла ее и увидела штамп: «Срок годности до первого марта».

Ясное дело, Варвара Анисимовна не покупала конфеты, небосьхранила их в буфете для подходящего случая. Многие люди отчего-то наивно верят,что изделия из какао-бобов не портятся, и держат шоколад годами в шкафах. Но нев этом дело! Ленинид каким-то непостижимым образом угадал, что за болезнь точитстаруху!

– Эй, Макаровна, иди сюда, – неожиданно выкрикнула ВарвараАнисимовна.

С лестничной клетки метнулась серая тень.

Еще одна бабуся, маленькая, чистенькая, похожая налабораторную мышку, с хитрыми, мелкими глазками.

– Доброго вам здоровьичка, – сладко пропела она, кланяясь впояс, – радости, счастья.

– Слышь, Ленинид, – деловито сказала Варвара Анисимовна, –глянь на Макаровну, подружку мою. Лечат ее, лечат, а толку фиг!

Папенька покачал головой:

– Сейчас не могу!

– Почему же? – возмутилась Варвара Анисимовна. – Трудно, чтоль? Она тебя отблагодарит!

– Сделайте божеское дело, – запищала ее подружка, – ужкоторую неделю маюсь!

Продолжая причитать, она раскрыла необъятный ридикюль изсильно потрескавшейся лакированной кожи, порылась внутри и вытащила шоколадку.

– Возьми сынок, Христа ради.

– Вилке отдай, – буркнул папашка, переступая худыми кривыминогами.

Бабуська, растерянно моргая выцветшими глазками, повернуласько мне:

– На, девочка.