Василиса растерялась. В свое время она была рада-радехонька уехать из Карповки, казавшейся ей скучной дырой, в город. Большой город издалека казался таким привлекательным, так ярко светил огнями, так призывно манил, а потом обманул почти все ожидания Василисы.

Жить в большом городе оказалось куда трудней, чем в Карповке. Конечно, развлечений тут было целое море, но за все нужно было платить. Просто так ничего не давалось. А чтобы раздобыть деньги на развлечения, приходилось так много и тяжело работать, что в конце концов Василиса сдалась и стала просто жить, без всяких развлечений, как в Карповке. Но невольно возникал вопрос: зачем было тогда переезжать в большой город, если все равно по вечерам приходилось сидеть дома?

Василиса предпочла бы не отвечать, но Игнат Федорович ждал ее ответа.

– Скажите, поехали бы?

И неожиданно для себя Василиса сказала:

– Да. Если бы рядом оказался человек, которого бы я полюбила, то поехала.

– В деревню?

– Хоть на край света.

– Ну, это вы сейчас только так говорите. А как предложит он вам в деревню перебраться, вы и начнете кочевряжиться. Проходили мы все это с моей женой.

Это задело Василису, и ей захотелось настоять на своем.

– Нет, ну почему вы так говорите? Если вместе с любимым, можно и в деревне жить счастливо. В городе-то я этого счастья…

Василиса хотела сказать, что в городе она этого счастья так и не обрела, но замерла с открытым ртом. Неожиданно лес прорезал высокий пронзительный свист.

– Что это?

Игнат Федорович был удивлен не меньше ее. Он замолчал и вертел головой, пытаясь понять, откуда идет звук. И очень кстати, потому что это позволило ему вовремя заметить, что на дороге впереди появилось препятствие.

Старая береза с громким стоном неожиданно рухнула точнехонько поперек дороги. Произошло это буквально у них на глазах. Секунду назад дерево еще стояло, и вот оно уже падает, а еще мгновение спустя уже лежит.

Игнат Федорович успел нажать на тормоз. Машина вильнула, Василиса вцепилась в ручку двери, но потом все же машину перестало крутить, и она встала.

У Василисы и у Батурина, словно по команде, разом вырвался из груди испуганный возглас:

– Ой!

– Ух!

Потом какое-то время оба лишь тяжело дышали.

– Это еще что за напасть? – встревоженно проговорил Игнат Федорович.

– Повезло нам. Еще чуть-чуть, и оно бы нас придавило. Раздавило бы в лепешку!

Но спутник Василисы не спешил разделить ее радость.

– Вроде бы ветра не было, – продолжал удивляться он. – С чего это дерево вдруг рухнуло?

– Старое было.

– Пойдем, посмотрим. – И, выходя из машины, добавил: – Если удастся, сдвинем.

– А если нет?

– Если нет, тогда даже не знаю. Наверное, придется вернуться.

Василиса с сомнением покосилась на упавшую березу. Та выглядела очень внушительно. Представить, что они с Батуриным могут сдвинуть эту махину, Василиса никак не могла. Положение, в котором они очутились, было аховое. Василиса подумала, хуже уже быть не может. Но вскоре оказалось, что главное блюдо было еще впереди.

А пока что они с Батуриным были вдвоем на глухой проселочной дороге. Справа росли елки, слева лиственные, и никого, кто мог бы им помочь, видно не было. Они подошли к дереву, осмотрели его и убедились, что оно и впрямь старое. Но когда Игнат Федорович подошел к пню, лицо его исказилось. Он испуганно глянул через плечо на лес и крикнул Василисе:

– Быстрей! В машину!

– А в чем дело? Что случилось?

Но Игнат Федорович, не отвечая, уже бежал к машине. Василиса бросилась за ним.

– Березу спилили! – крикнул на ходу Батурин. – Она не сама упала!

– Может, дровосеки?

– Какие дровосеки? Где они?

И, изо всех сил перебирая ногами, Батурин простонал:

– Ох, не к добру это! Скорей! Прибавь ходу, Вася!

Когда до машины оставалось всего с десяток шагов, из-за деревьев внезапно что-то вылетело, просвистев над ухом Василисы. Она и понять не успела, что это, как вдруг Игнат Федорович, который бежал впереди, широко раскинул руки, взмахнул ими, словно собираясь взлететь, а потом рухнул на землю.

– Игнат Федорович! Что с вами?

Он лежал лицом вниз. На зов Василисы не отвечал. А она трясла его за плечо, все не понимая, что случилось.

– Игнат Федорович, вам плохо? Скажите, что с вами?

Но тут Василиса не столько услышала, сколько почувствовала за спиной чьи-то шаги. Потом ощутила острую боль в затылке, а затем перед глазами у нее вспыхнули искры, такие яркие, что совершенно ослепили ее. И уже в следующий миг она ослепла окончательно, а мир вокруг погрузился в одну сплошную черноту.

Очнулась Василиса, когда солнце стояло уже высоко. Его лучи проникали в жалкую хибару, через крошечное окошко под самой крышей.

– Где я? – прошептала Василиса, но изо рта у нее вырвался лишь едва слышный писк.

Стены были обиты простыми досками с сучками и заусенцами. Сама Василиса валялась на старой железной кровати, сетка которой от времени просела до самого пола, а сам пол был земляным, и от него весьма ощутимо тянуло холодом. Руки и ноги у девушки были связаны. И это наводило на самые неприятные мысли.

– Помогите, – прошептала Василиса чуть громче. – SOS.

Она не рассчитывала, что ее кто-то услышит, потому что в обозримом пространстве никого не было. Но ее услышали:

– Кого зовешь? – раздался голос из-за спины.

Вывернув шею под немыслимым углом, Василиса ухитрилась кинуть один короткий взгляд на своего собеседника. Увиденное ее совсем не обрадовало. Мужик был крупный, сутулый и обросший густой черной щетиной. Страшный. Морда у него и так-то была отталкивающая, а уж с щетиной он и вовсе напоминал какого-то лютого зверя. Только не понять, какого именно. Пожалуй, среди животных и не подберешь подходящего сравнения-то.

– Где я?

– А тебе не все равно?

Голос звучал грубо и неприветливо. Тем не менее Василиса попросила:

– Развяжите меня.

– Зачем?

– Я хочу встать.

– Вставай, кто тебя держит, – хмыкнул мужик.

Василиса попыталась приподняться, но не смогла, слишком глубоко просела панцирная сетка. Ее попытки развеселили угрюмого дядьку. Смех у него был очень противный. И Василиса вскоре оставила попытки освободиться. Чем веселить этого гадкого типа, лучше уж она просто полежит.

Единственным плюсом было то, что, пытаясь встать, она изменила положение тела настолько, что теперь могла видеть бородатого мужика, стоило чуть повернуться в его сторону. Василиса лежала, смотрела, и в голове у нее билась ужасная мысль.