– Не решай за меня, кто мне нужен.

Шейх посмотрел на нее.

– Ты заслуживаешь человека, который сможет обеспечить тебе эмоциональную поддержку, в которой ты нуждаешься.

– Чего ты боишься, Адан?

– Я не боюсь, Пайпер. Как ты говорила, я циник.

– Нет. Ты умеешь рисковать, но боишься дать нашим отношениям шанс.

– Я думаю только о тебе. Я забочусь о тебе, Пайпер. Может быть, больше, чем о любой другой женщине в моей жизни. Но будь я проклят, если разобью тебе сердце, потому что не могу быть верным одной женщине.

Это откровение озадачило Пайпер своей неожиданностью.

– Ты изменял Талии за шесть лет, что вы были вместе?

– Нет.

– Ты предавал хоть одну женщину, с которой вы были вместе?

– Нет, но…

– Тогда почему ты решил, что не будешь хранить верность мне?

– Потому что моя мать была склонна к романам на стороне.

– Адан, твоя мать была…

Резкий стук в дверь заставил Пайпер прервать свои признания, а Адан что-то пробормотал по-арабски, открывая дверь. Она ожидала увидеть кого-то из слуг, но перед ней предстала бывшая любовница Адана: платиновые волосы собраны в низкий пучок, гибкое тело облачено в голубой шелковый комбинезон, макияж доведен до совершенства, а накрашенные красной помадой губы скривились в едкой ухмылке.

– Сюрприз, чертов гад. Я вернулась!

Казалось, Талия готова к битве, но Пайпер не собиралась кусаться.

– Оставлю вас двоих наедине. – Она направилась к двери.

Талия ворвалась в комнату, блокировав ей выход.

– О нет, останься, деточка. Все только начинается.

Адан встал рядом с Пайпер и сделал небольшой шаг вперед.

– Успокойся, Талия. Если кто и имеет право испытывать раздражение, то я. Ты могла бы уведомлять меня о своих визитах.

– А ты мог бы мне сказать, что женат, – указала она пальцем на Пайпер, – на этой проститутке.

– Пайпер не проститутка. – В голосе Адана послышалась злость. – И твой спор со мной, а не с ней. Если ты пройдешь ко мне в кабинет, мы обсудим все мирно.

Талия ухмыльнулась.

– Можем обсудить все здесь. В конце концов, все самое интересное явно происходит в этой спальне с ней, судя по тому, что говорит пресса.

– Ты не можешь верить всему, что слышишь или читаешь, Талия. Адан сделал все возможное, чтобы защитить Сэма, – заметила Пайпер.

Женщина бросила в нее яростный взгляд.

– Наш сын – не твоя забота.

– Но он моя забота, – ответил Адан. – И я приготовил для тебя соглашение в обмен на полную опеку над Сэмюэлем.

Талия резко взмахнула рукой, отметая эту мысль.

– Наши юристы уже решают этот вопрос.

На лице Адана читалась смесь ярости и смущения.

– Как это возможно, если я еще не консультировался с дворцовым барристером?

– Может, стоит спросить твоего брата об этом?

– Король знал, что ты приедешь? – Пайпер вмешалась, заработав успокаивающий взгляд от Адана.

– Да. Мне позвонила Бриджет, когда я вернулась в Париж. Рафик не давал мне поговорить с тобой, ничтожество, так что я прыгнула на самолет и прилетела сюда. Он практически встретил меня у двери с бумагами, и я подписала их и приехала.

– Тогда я полагаю, что тебя устраивает предложение отдать Адану полную опеку. – Пайпер вновь заявила о себе.

Талия нахмурилась, и ей это не шло.

– Ну да… Что мне делать с ребенком?

Пайпер ощутила острую ненависть к этой женщине. К счастью, послышался крик Сэма, обеспечив ей повод уйти, прежде чем она взорвется праведным негодованием.

– Я позабочусь о нем. – Девушка прошла мимо Талии, подавив желание сорвать с ее плеча дизайнерскую сумку и хорошенько потоптать.

Пайпер несколько раз глубоко вздохнула по пути в детскую, и, как только она зашла, плач Сэма превратился в дикий крик.

– Что случилось, милый? – Она взяла его из колыбельки. – Плохой сон или тебе просто была нужна компания?

Пайпер покачала малыша, но, когда всхлипывания немного затихли, она поняла, что ему требуется сменить подгузник. Сделав это, она было собралась выполнить намерение Адана и погулять с ним, но передумала, вспомнив, что так до сих пор и стоит в одном халате. В таком виде нельзя попадаться на глаза папарацци.

Вспомнив, как безо всякого сомнения эта женщина согласилась отказаться от своего ребенка, Пайпер снова пришла в ярость. Разве она не видит, какой славный малыш Сэм? Конечно нет. Она думает только о себе.

С этой мыслью она, с Сэмом на руках, подошла к открытой двери кабинета и услышала слова Талии:

– Теперь, когда все улажено, я сама по себе.

– Ты еще здесь? – Пайпер стиснула зубы. – Посмотри, от чего ты отказываешься.

Талия обернулась и округлила глаза.

– Последний раз повторяю, это не твое дело.

Не останавливаясь, Пайпер подошла прямо к ней и показала малыша.

– Посмотри на него, Талия, и подумай, что ты делаешь. Все еще не поздно изменить свое решение.

Адан сделал несколько шагов вперед.

– Бесполезно, Пайпер. Она выбрала карьеру. Она не хочет участвовать в его воспитании.

Игнорируя Адана, Пайпер не отводила взгляда от Талии.

– Это решение, которое меняет жизнь. Если ты сейчас уйдешь, ты не сможешь вернуться. Ты правда этого хочешь?

В глазах Талии мелькнула нерешительность.

– Я не могу растить его. – В ее голосе слышалось что-то похожее на печаль, и при виде того, как оборонительная стена этой женщины начала разрушаться, отвращение Пайпер ослабело.

– Ты уверена?

– Может, я и могла бы, будь я другой. Но я никогда не буду хороша в материнстве, и для него будет нечестно, если я испорчу ему жизнь. – Внезапно она потянулась и дотронулась до сжатой в кулачок ручки Сэма. – До свидания, малыш. Веди себя хорошо с папой и новой мамой.

Талия поспешила уйти, но Пайпер успела увидеть слезы в ее глазах.

– Может быть, я неверно судила о ней. Может быть, впервые в ее жизни она делала что-то бескорыстно.

Адан сунул руку в карман и начал нервно перемещаться по комнате.

– Тебе не кажется странным, что мы все трое были преданы своими матерями?

В чем-то он был прав, и Пайпер все еще отчаянно желала рассказать ему правду.

– Есть то, что ты должен узнать о своей матери.