Он презрительно сузил глаза.

– Тебе просто изначально не нужно было лезть не в свое дело.

Его осуждение причиняло сильную боль.

– Иногда можно позволить себе ложь – ради тех, кого любишь по-настоящему. Ты ведь защищаешь сына, изображая, что любишь меня.

– Ты права. Я планирую положить конец всей этой фальшивой истории. Теперь, когда Талия отказалась от своих прав на малыша, у тебя нет причин оставаться здесь. Я прослежу, чтобы ты могла улететь отсюда как можно скорее.

Пайпер поднялась, чувствуя, что готова разрыдаться немедленно.

– Значит, так, да? Я выполнила свои услуги, а теперь ты вышвырнешь меня на улицу, как бездомного котенка?

– Я не вышвыриваю тебя. Просто возвращаю твою свободу.

Но эмоционально он будет сдерживать ее долгое время. Глубоко внутри, разве она не знала, что это произойдет? Было глупо верить во что-то другое.

– Мне стыдно, что я поверила, что значу для тебя что-то серьезное. И стыдно должно быть тебе: именно ты заставил меня поверить в то, что ты честный человек.

– Мы оба знаем, что я никогда не смогу дать тебе то, что тебе нужно. В чем я нечестен по отношению к тебе?

Сражаясь с подступающими слезами, Пайпер захлопнула книгу и прижала ее к сердцу.

– Вы правы, ваше высочество. Мне нужен мужчина, который сможет снять броню и воспользоваться шансом на любовь, пусть даже я недавно узнала, что любовь – рискованное занятие. Но помните, что есть маленький мальчик, которому нужна вся любовь, которую вы можете ему дать, поскольку, как и его отец, он никогда не будет общаться со своей матерью. Не подведите его только потому, что вы слишком боитесь чувств.

Не дав Адану шанса ответить, Пайпер спешно прошла через коридор в спальню, захлопнула за собой дверь и начала паковать вещи. Только тогда она позволила себе долгую истерику.

Пайпер закончила с последним чемоданом, в дверь кто-то постучался. Если только… На пути к двери она не могла подавить надежду, что Адан каким-то образом пришел в себя и решил попросить прощения за свою резкость.

Девушка ошибалась в обоих предположениях: за открытой дверью оказалась улыбающаяся Кира.

– Мне жаль беспокоить вас, ваше… – она быстро кинула взгляд через ее плечо, – Пайпер, но в магазине нет холстов и есть только цветные мелки. Они заказали для вас все.

Пайпер и забыла о рисунке, который хотела отдать Адану.

– Ничего страшного. Мне ничего не потребуется сейчас.

Кира явно была расстроена.

– Но вы выглядели такой довольной, когда сделали сюрприз мужу.

Ей хотелось возразить, что Адан вовсе не ее муж, но Пайпер решила не сообщать всей правды.

– Возможно, мне не стоило говорить об этом, но ты скоро и сама все узнаешь. Наш брак не получился, и я вернусь домой сегодня.

Кира прикрыла рукой рот.

– Мне так жаль, Пайпер! Я была так уверена, что вы влюблены друг в друга, когда увидела вас с Аданом.

– Любовь – это еще не вся жизнь.

– Я слишком хорошо это знаю, Пайпер.

– Ох, ладно. Как говорят, кто не рискует, тот не пьет шампанское. И мне жаль, что мне не удастся поближе познакомиться с тобой.

– Наверняка я увижу тебя, когда ты привезешь малыша к нам.

Если бы так. Оставить Сэма будет так же сложно, как и его отца.

– У Адана будет полная опека над ним. Я много путешествую, и мы оба верим, что Сэму будет лучше расти дома с его людьми.

– Но ты же будешь часто приезжать, чтобы навестить его, правда?

– Конечно, – солгала Пайпер.

Кира просияла:

– Я так рада!

Они вышли в холл, и Кира обняла ее.

– Пока, Пайпер. Желаю тебе удачи.

– И тебе. – С этими словами она ушла в детскую, опасаясь поддаться соблазну рассказать девушке правду.

Как бы ей ни хотелось увидеть милого мальчика, Пайпер боялась попрощаться с ним. И все же она достала спящего Сэма из кроватки, чтобы в последний раз подержать его. Он медленно открыл глаза и затих. Она последний раз прошла по комнате, напевая колыбельную, которой убаюкивала его. Если бы она могла быть его матерью! Если бы только его отец тоже любил ее. Если бы только…

– Машина ждет, ваше высочество…

Пайпер хотела сказать Абдуле, что придется подождать, но она не видела смысла оттягивать неизбежное: ей придется уйти. Она поцеловала Сэма в лоб, положила обратно в кроватку и смогла улыбнуться.

– Я люблю тебя, милый. Я знаю, что ты забудешь меня, когда я уйду, но я никогда тебя не забуду.

Как и мужчину, который дал ему жизнь.

Последний раз бросив взгляд на Сэма, Пайпер повернулась и столкнулась с Аданом в проеме двери. Казалось, что его терзают угрызения совести.

– Я хотел поблагодарить тебя за заботу о Сэмюэле.

– Не за что, ваше высочество. Это было то еще приключение.

Он попытался улыбнуться, но глаза остались холодными.

– Да. И я также хочу сказать, что буду обращаться с сыном, как он того заслуживает. Я обеспечу его всем, что он пожелает.

Жаль, он не может пообещать ей того же.

– В рамках разумного, надеюсь. Мне не нравится мысль, что вы купите ему первый самолет на первый же день рождения.

Он улыбнулся ей очаровательной улыбкой.

– Будьте уверены, что я придержу этот шикарный подарок до его второго дня рождения.

– Хорошая идея. Не нужно слишком его баловать.

Повисла долгая пауза, оба молчали и не знали, что говорить дальше. Пайпер уже сказала все, что хотела, когда призналась в любви, пусть он и не сделал того же. Теперь все, что оставалось, – прощание.

– Что ж, думаю, мне нужно собраться и отправиться домой. Я бы предложила вам позвонить, если вдруг вновь захочется вновь нарушить обет воздержания, но это будет не очень мудро с моей стороны.

Он провел ладонью по шее.

– Да, наверное.

– И, к вашему сведению, я не жалею о времени, которое мы провели вместе. Я лишь жалею, что у сказки не было счастливого конца. Но это жизнь. Прощай, Адан.

Она поспешила к выходу, но Адан поймал ее руку и обнял ее – жаль, что слишком недолгим было объятие.

– Ты потрясающая женщина, Пайпер Макадамс, и я желаю тебе самого яркого будущего с желанным мужчиной.

Пайпер была уверена, что шейх может быть этим мужчиной, если захочет. Но ему это было не нужно.

– Я забуду об охоте на мужчин на какое-то время, но продолжу заниматься искусством.

– Рад это слышать. Может, в будущем ты пришлешь мне одну из своих работ? Я заплачу самую высокую цену.