— Вчера поздно вечером, — продолжал Потапенко, — ИгнатМальчиков возвращался домой, как обычно, на метро. У дома его остановили двоелюдей Рината Хайфулина…

— Откуда известно, что они мои люди? — на этот раз невыдержал Хайфулин.

— Они сами в том сознались, — усмехнулся Потапенко. ИХайфулин огорченно кивнул, решив, что лучше не спорить с очевидными фактами.Эти двое были профессионалами и знали, что гнев не лучший помощник в решениистоль сложных дел.

— Однако после покушения на Кондакова мы учли этот вариант,— продолжал Потапенко, — и потому обеспечили наших сотрудников надежнойохраной, которая и смогла предотвратить нападение людей Хайфулина наМальчикова.

Хайфулин промолчал. Ему было интересно, что за этимпоследует. Потапенко что-то хотел вывести из всего сказанного, и он желалуслышать выводы своего соперника.

— Таким образом, — продолжал Потапенко, — нам удалосьзадержать людей Хайфулина, которые признались, что следили за Мальчиковым идаже собирались отнять у него портфель.

Касимов хранил презрительное молчание. Но теперь не выдержалсам Хайфулин.

— Мы хотели понять, что происходит, — пояснил он, — нужнобыло знать все детали вашей двойной игры.

— Какой игры?! — заорал Мясников, но Потапенко положил рукуна его плечо, успокаивая банкира.

— Согласен, — сказал он, — но тогда зачем вам понадобилосьотправлять Мальчикова в больницу? Ведь в таком случае он вообще не попадет вШвейцарию и вы ничего не сможете выяснить.

— Мы этого не делали, — твердо сказал Хайфулин, — это былобы глупо, нерационально. Не нужно так блефовать. Это уже ваши сотрудники, послетого как обнаружили моих людей, решили таким образом избавиться от Мальчикова,который, конечно же, не должен был лететь в Швейцарию, потому что был обычнойподставкой.

— Какой подставкой? — вспыхнул Мясников, но Потапенко, ужене обращавший на него внимания, быстро спросил:

— А Суркова?

— При чем тут Суркова? — не понял Хайфулин.

— Она вылетает отсюда в Цюрих через два с половиной часа, —Потапенко взглянул на свои часы. — На этот раз вам не удастся ее достать. Мы ееохраняем достаточно плотно.

У Рашида Касимова была мгновенная реакция. Он понял, чтопроисходит нечто, не укладывающееся в рамки их первоначального плана.

— Вы посылаете Суркову в Цюрих? — спросил он недоверчиво.

— Через два часа сможете сами увидеть, — подтвердилПотапенко. — Поэтому я и хочу знать, почему ваши люди решили отправитьМальчикова в больницу? Одно дело — отнять портфель, чтобы убедиться в наличииили отсутствии в нем документов. И совсем другое — отправить нашего сотрудникав реанимацию, откуда он не скоро выйдет. Так почему вы это сделали?

Касимов и Хайфулин недоуменно переглянулись.

— Мы этого не делали, — медленно сказал Хайфулин, — это былине мои люди.

— Как это «не мои»? — нахмурился Мясников, тоже начавшийпонимать, что в их отношения вмешался какой-то другой, не учтенный обоимифактор.

— Я послал двоих, чтобы они отняли портфель. Причемпредупредил, чтобы самого Мальчикова не трогали, — твердо сказал Хайфулин.

Потапенко посмотрел на Мясникова и кивнул. Это совпадало стеми показаниями, которые дал пленник в хранилище их банка. Но тогда кто напална Мальчикова? И кто мог знать о его миссии в Цюрихе?

— Вы никому не сообщали, кого посылает банк в Швейцарию? —на всякий случай спросил он Касимова.

— Я не идиот! — отрезал тот. — Зачем мне рассказыватькому-нибудь еще о таких деньгах? Или вы действительно думаете, что я могсделать подобную глупость?

Потапенко снова взглянул на Мясникова. Даже вспыльчивыйбанкир понял, что Касимов говорит правду. Когда речь шла о таких суммах, никтобы не стал рисковать. И тем более рассказывать о них третьей стороне.

— Тогда кто напал на нашего сотрудника? — задал наконецсакраментальный вопрос Потапенко. Все молча уставились друг на друга.

— Во всяком случае, не наши люди, — тихо произнес Хайфулин.— Может быть, утечка информации шла из вашего банка?

— Это мы уже проверяем, — мрачно сказал Потапенко, — нооткуда такая точность и оперативность? Сначала Кондаков, потом Мальчиков.Неужели и в первом случае были не ваши люди?

— Я бы не успел так быстро сделать венгерскую визу, — заявилХайфулин, — или найти кого-то с дипломатическим паспортом, чтобы попасть вБудапешт без визы. Это очень сложно. Мы считали, что вы просто устроилинебольшую провокацию, чтобы не допустить поездки Кондакова.

Теперь оба профессионала говорили достаточно тихо, чтобы ихникто не мог услышать, кроме Мясникова и Касимова, которые по ходуразбирательства все больше убеждались во вмешательстве какой-то третьей силы.Эта третья сила была слишком хорошо осведомлена обо всех делах в банке и об ихотношениях. И, самое главное, знала о деньгах в швейцарских банках.

— Мы, кажется, все просто подставились, — подвел итогПотапенко. — Нас обманули, как мальчишек.

— Что вы хотите этим сказать? — спросил Касимов.

— Боюсь, у нас почти не осталось времени, — честно призналсяПотапенко. — Кто мог знать обо всех деталях ваших операций в Швейцарии? Кто могзнать о ваших отношениях? Кто мог узнать о поездке Кондакова в Будапешт иМальчикова в Цюрих? Кто мог организовать все на достаточно профессиональномуровне, поставив нас на грань войны? И, наконец, кто более всего заинтересованв сохранении денег на счетах и недопущении туда наших представителей? Вы меняпонимаете?

Касимов и Мясников испуганно смотрели друг на друга. Этогоне могло быть… Но картина, выстроенная Потапенко, была полная, слишкомвпечатляющая, чтобы ошибиться. Такой информацией могла обладать только однасторона. И только эта сторона была заинтересована в том, чтобы все лежавшие насчетах деньги до завтрашнего дня остались там же, где были и раньше. И этойстороной были владельцы денег.

— Черт возьми! — вскрикнул Касимов. — Кажется, нас всехпросто обманули!

— Если это они, — леденяще спокойно и медленно заговорилбанкир, — тогда все кончено. Мы все покойники, господа, и с этим уже ничегонельзя сделать.

В самолете было достаточно времени, чтобы спокойнопоразмыслить. Признаюсь, мне было интересно, почему они послали со мной именноэту сучку. Неужели она их человек? Я уже понимал, какие силы стоят за моимизаказчиками. Но, признаться, не рассчитывал на такого провожатого. В принципеони могли послать со мной кого угодно; с другой стороны, посланец должен был отвечатьочень жестким критериям: знать иностранные языки, иметь швейцарскую визу ивдобавок быть их осведомителем.