— Какая сложность? — спросил Потапенко.

— Паспорт не на мою фамилию, — криво улыбнувшись, пояснилКасимов.

— Но хотя бы карточка там ваша? — уточнил Мясников.

— Разумеется, моя, а чья же еще? Скажите ребятам, пустьзакажут мне одно место, — велел он Хайфулину. — Хотя нет, лучше иди и возьмибилет сам. Чтобы никто не знал, на чью фамилию.

Он протянул паспорт Хайфулину, и тот медленно, словнораздумывая, взял его и спросил:

— Ты уверен, что поступаешь правильно? Как ты полетишь тудаодин, без охраны? Это очень опасно. Тем более если кто-то за нами следит.

— Ничего, — усмехнулся Касимов, — если мы не можем достатьвизу в Швейцарию за один день, то они тем более не смогут этого сделать. Судяпо тому, как не пускают наших людей в Швейцарию, у них тоже нет визы, и онипредпочитают останавливать наших курьеров на пути к Цюриху.

— Вы всегда умели мыслить масштабно, — похвалил банкир. — Ядумаю, это будет самый правильный выход.

Про себя он подумал, что Сурковой придется дать особыеинструкции.

Зазвонил сотовый телефон, Касимов вынул аппарат из кармана,поднес трубку к уху.

— Рашид Амирович, — услышал он голос человека, приезжавшегок нему на дачу, — завтра последний день. Вы успеете подготовить всюдокументацию?

Хайфулин, уже отходивший от столика, остановился, заметивнепонятное выражение на лице своего патрона. Мясников и Потапенко тоже что-топочувствовали.

— Это он, — сказал Касимов, прикрывая трубку.

Банкир поморщился, словно ему дали лимон. ВстревоженныйПотапенко наклонился к нему:

— Я был прав. Они проверили портфель Мальчика, убедились,что там ничего нет, и решили позвонить нам.

— Черт бы их побрал, — нервно дернулся банкир.

— Мы постараемся успеть, — вежливо ответил Касимов, — вынапрасно беспокоитесь.

«Откуда они могли узнать номер моего личного телефона? — сраздражением подумал он. — Нужно будет поручить Семену проверить всех нашихлюдей».

— Разные слухи ходят, — сказали на той стороне. — Я неволнуюсь. Но мне кажется, нам нужно держать ситуацию под контролем, чтобы неслучилось ничего неожиданного. Вы же понимаете, Рашид Амирович, сумма слишкомбольшая, чтобы рисковать. Мы не можем не принимать это во внимание.

«Угрожает, сука», — промелькнуло в голове. Но нервничать онне имел права. Человек, говоривший с ним, был очень опасен. Это была настолькореальная и страшная опасность, что он даже закрыл глаза, словно горячее дыханиесмерти уже обжигало лицо. Но ради денег, которые были там, на счету, нужно былорискнуть. Рискнуть, а потом все свалить на того курьера, который не сумелдонести нормально документы, в результате чего деньги ушли неизвестно куда.

— Не беспокойтесь, — сухо сказал он, — мы принимаем меры,чтобы ничего страшного не случилось.

«А если никакого курьера не было, — вдруг мелькнула мысль, —нет, такого просто не может быть. Если бы не пропали документы, они не стали быпридумывать этого. А может, придумали, чтобы проверить своих партнеров, —мелькнуло другое. — Нет, — снова успокоил себя Касимов, — когда такие деньги насчету, никто не позволит рисковать ими ради проверки. Да и деньги принадлежатсовсем другим людям, чтобы ими так рисковать».

— Мы сделаем все, что от нас зависит, — снова заверил он. —Эксперты «Эпсилон-банка» работают уже вторые сутки. К завтрашнему дню будетготов пакет документов.

— Надеюсь, завтрашний день пройдет спокойно, — ответилсобеседник и отключился.

— Они все знают, — сказал Касимов, закрывая аппарат, — онивсе точно знают. Нужно немедленно лететь в Швейцарию. Ринат, чего ты стоишь,беги за билетом. Хотя нет, подожди. Здесь нельзя, они могут следить за нами.Поедем в город, возьмем билет там, в любом агентстве.

— Вы не успеете туда и обратно, — возразил Мясников.

— Успеем, — отмахнулся Касимов, — а если не успеем, я полечудругим рейсом. Из другого аэропорта. Через Домодедово или Шереметьево-один.

— Оттуда не летают самолеты в Швейцарию, — напомнилПотапенко.

— Я знаю, — кивнул Касимов, — все прекрасно знаю. Я вылечучерез Баку или Киев, через Варшаву или Софию. Через любой город, но вылечу. Мненельзя вылетать отсюда самолетом на Цюрих. Эти сволочи наверняка будутконтролировать этот рейс, сделают все, чтобы я на него не попал.

— Он прав, — сказал Потапенко, — возвращайтесь в город илетите другим рейсом.

— Ринат, Семен, мы возвращаемся в город, — скомандовалКасимов и повернулся к Мясникову. — Кирилл Петрович, простите меня за моеповедение. Это было недоразумение, которое, я надеюсь, мы скоро забудем.

Он протянул руку. Мясников, недовольно морщась, пожал ее.

— Надеюсь, так и будет.

Касимов повернулся и стремительно направился к выходу. Заним двинулись его охранники.

Мясников и Потапенко смотрели им вслед.

— Он не простит, — убежденно сказал Потапенко. — Он ни зачто не простит тебя за то, что ты на него накричал. Это, Кирилл Петрович,всегда будет для тебя большая проблема.

— Как только решим проблему денег, сразу решим и егопроблему, — отозвался Мясников. — У тебя должны были остаться надежные связи.Неужели не найдем одного снайпера с винтовкой?

— Найдем, Кирилл Петрович, — пообещал Потапенко, —обязательно найдем.

Уже вышедший из зала официальных делегаций, или комнатыВИПа, как ее теперь называли, Касимов повернул голову к Хайфулину:

— Как только я улечу в Цюрих, кончайте банкира и его свинью.

— Какую свинью? — не понял Хайфулин.

— Потапенко. Эту гниду, кагэбэшника.

— Ну, он скорее похож на дятла, чем на свинью, — пошутилХайфулин, вызвав смех идущего следом Семена.

Они прошли к автомобилям и, разместившись, выехали состоянки аэропорта. У поворота стоял «Фольксваген», в котором сидели двое. Одиннабрал по сотовому телефону известный ему номер и доложил:

— Касимов уехал в Москву. В аэропорту остались толькоМясников и его команда. Очевидно, они ждут Суркову, чтобы проводить в Цюрих.

— Действуйте, — разрешил абонент, — наша машина сейчасвыезжает.

Говоривший кивнул водителю:

— Поехали к аэропорту. Приказано действовать.

— Не люблю стрелять в женщин, — проворчал напарник.

— Ты много не разговаривай, — строго перебил его первый, —подъезжай и припаркуйся так, чтобы мы видели вход в зал ВИПа.