— Вот и хорошо, и со школой проблем не будет!

— Но это при условии, что он работает. А если этовсе-таки чистой воды случайность, то наши шансы выследить его падают донуля! — сказал Митя.

— Значит, по-твоему, надо продолжить сменные дежурства,как сегодня? — удивился Костя.

— По-моему, да! А то что же получается, деньпродежурили — и все? И ведь дежурили не зря, все-таки видели его. Самиподумайте, за два дня мы его два раза видели в одном и том же месте — это ведьграндиозный успех, иногда приходится неделями ждать появления преступника!

— Ага! Ты тоже называешь его преступником! — невыдержала я. — А как насчет презумпции?

— Я говорил в данном случае не о конкретномпреступнике, я сказал: неделями приходится ждать преступника. А в нашем случаеречь идет о подозреваемом.

— Мить, а у тебя есть какая-нибудь кликуха? —спросила вдруг Матильда.

— Да вроде нет.

— Тогда теперь ты будешь Митька Юрист!

— Что ж, это не обидно! — рассмеялся Митя.

Все-таки он очень милый!

— Значит, продолжаем дежурства? — подвел итогКостя.

— Да!

— Хорошо, тогда я приду первым, в час дня, в три —Митя, а в пять — вы, девочки. А как быть с уоки-токи?

— А что?

— Вы возьмете вторую трубку в школу?

— Возьмем!

— Тогда порядок! А то ведь нельзя дежурному остатьсябез связи.

— Ась, представляешь себе, сидим мы на уроке, и вдругсигнал! В классе переполох — что такое, где, у кого! А мы с тобой хватаем сумкии деру! Вы куда? — вопят все, а мы так гордо отвечаем на бегу: у насоперация!

— Да, и все подумают, что нам срочно надо вырезатьаппендицит!

— Аппендикс! — поправил Митя. Мы чуть со смеху нелопнули.

По дороге домой Мотька вдруг огляделась по сторонам ипихнула меня в сугроб.

— Ты что, рехнулась?

— Нисколечко! Мы же с тобой собирались на горку, назаднице кататься, и теперь ты придешь совсем сухая и чистая?

— Ой, правда!

Я побарахталась в этом сугробе, умирая со смеху. Прохожиесмотрели на меня как на полоумную.

Наконец я поднялась, отряхнулась, и мы с Мотькой простилисьдо утра.

При виде меня тетя Липа только руками всплеснула:

— Господи, на кого ты похожа! Нет уж, не входи,отряхнись как следует! Вся мокрая! Еще простудишься, чего доброго! А ну, маршпереодеваться! А потом приходи ужинать!

— Кто дома? — спросила я.

— Мама дома, но у нее Альбина, они там шушукаютсячего-то.

Интересно! Надо будет разведать, что там еще стряслось!

Быстренько переодевшись, я явилась на кухню.

— Садись, гулена!

— Тетя Липа, а мама ужинала?

— Да.

— А дедушка где?

— Кто его знает, твоего дедушку! — проворчала тетяЛипа. Странно, обычно она всегда говорит о нем с придыханием. Но мне сейчас недо этого. Надо скорее поужинать и попытаться выяснить, что там происходит уНенормы.

— Да ты что, на пожар, что ли? Ешь нормально, не спеши!А то глотаешь, даже не жуя! — приговаривала тетя Липа. — Куда? А чай?

— Спасибо, не хочу!

Я выскочила из-за стола и для отвода глаз пошла в своюкомнату, выждала минуты две и на цыпочках направилась в кладовку, оттуда слышновсе, что происходит в маминой комнате. Я знаю, подслушивать нехорошо, но ведьэто в целях следствия, более того, в интересах самой Ненормы.

— …а может, тебе лучше уехать куда-нибудь? —услышала я мамин голос.

— Нет, что ты, Тата, как я могу уехать… я не всостоянии с ним расстаться! Он такой…

Интересно, с кем она не может расстаться, с Гришей или сдухом? — Такой ласковый, внимательный… Ага, значит, речь идет о Грише.Удачно, что она не видела девицу в жакетке!

— Ну, это вполне нормально — ты влюбилась. И славаБогу, а то с этим своим духом ты была уже близка к помешательству. Да, кстати,дух-то все играет?

— Вообрази, нет!

— Ты это с Гришей связываешь?

— О нет! С кражей и только с кражей!

— Почему?

— Наверное, он чувствует, что квартира осквернена!

— Вообще-то, я бы на месте духа скорее возмутиласьтвоим поведением, а не кражей. Согласись, нормальнее, если дух покойного мужане желает посещать квартиру, где ночует его преемник. Ты не находишь?

— Вероятно, но…

— А до кражи, он при Грише играл?

— Кажется, нет… Не играл.

— Вот видишь, а ты говоришь…

— И как это я не подумала! Понимаешь, тут есть еще одинмомент, я как раз хотела с тобой посоветоваться, я попала в довольно глупоеположение…

— Ты о чем?

— О телевидении. Они мне звонят, хотят сделать вторуюпередачу, у них масса откликов, а духа больше нет… Как мне быть?

— А ты им сказала, что его больше нет?

— Пока не сказала. Татуша, посоветуй, как мне себявести?

— Да что тут думать — скажи все как есть.

— Но тогда они потеряют ко мне интерес.

— Господи, зачем тебе этот их интерес?

— Ах, Тата, ты актриса, дочь знаменитого певца, вокругтебя столько людей, а я… Это так заполнило мою жизнь…

— Что? Что заполнило твою жизнь? Трехминутное интервью?

— Ты не понимаешь…

— Это верно, не понимаю, дичь какая-то…

— Ты же знаешь, Тата, я — не норма!

Я чуть не разоржалась в полный голос. Дальше можно было неслушать. Одно ясно — дух больше не посещает Альбину. Зато ее посещает Гриша.

Я вылезла из кладовки. В этот момент дверь открылась и вошелдедушка.

— Ася, мне никто не звонил? — спросил он, даже непоздоровавшись.

— Не знаю, дед. Спроси тетю Липу, меня дома не было. Акстати, здравствуй!

— Ох, прости, солнышко, у меня нынче голова совсемдурная. Липа! — крикнул он, — мне никто не звонил?

— Да обзвонились все! Олег Игнатьевич звонил, АнтонДавидович, какой-то Куржатский, потом еще Максименко и Фролова. Тетя Липавсегда аккуратно записывала, кто звонит.

— И все?

— Ах да, еще из Парижа звонили.