— Во-первых, я убедился, что в квартире он краденое недержит.

— Почем ты знаешь, может, там кладовка есть, антресоли,стенные шкафы. Что ж он, по-твоему, картины выставит, шубу на вешалку повесит?Не похоже, что он полный идиот!

— Ты хочешь сказать, что я полный идиот, так чтоли? — взорвался Костя.

— Ничего подобного я не говорила! Только, по-моему, зряты туда сунулся!

— Это почему?

— Потому что теперь Гриша не только нас с Мотькойопознать может, но и тебя. Что ж, прикажешь одному Мите там дежурить? Нам ведьнадо Узкоплечего найти, он-то уж точно в этом замешан, а Гриша еще только подподозрением.

— Зато сколько против него улик! И что это ты так егозащищаешь?

— Да я и не думала его защищать, просто нам теперьследить сложнее будет, вот и все.

— Да, старик, действительно, ты тут маху дал!Представляешь, как он насторожится, если вдруг приметит тебя во дворе?

— Да что вы на меня наезжаете! Я хотел как лучше!

— Видишь ли, твоя инициатива в данном случае оказаласьне просто бесполезной, а даже вредной для следствия. Такие вещи надо обсуждатьколлегиально, а не лезть самому на рожон!

— Ну и пожалуйста, я могу вообще бросить этодело! — обиделся Костя. — Очень надо! Расследуйте сами, а я погляжу,что у вас получится!

— Ишь, какой обидчивый! — возмутиласьМотька. — Сам же напортачил, и сам же обижается!

— Я? Напортачил?

— Еще как! Тебе бы сказать: ребята, простите, виноват,но на это у тебя мужества не хватает, и ты предпочитаешь просто сделать ноги.Конечно, так проще! Я не я, и лошадь не моя! — вопила Матильда. — Эх,выходит, я в тебе ошиблась!

Костя покраснел до корней волос. От Матильды он такогонаскока не ожидал. Помолчав немного, он все-таки выдавил из себя:

— Ладно, ребята, больше не буду.

— Ну и хорошо! — примирительно сказал Митя. —Все, больше про это ни слова. Забыли.

— Ну забыли, так забыли, — проворчала Мотька.

— Значит, завтра действуем, как договорились? —осторожно спросил Костя.

— Да, — отвечал Митя. — В половине первого ябуду там.

— Ой, — вспомнила я. — Митя, а ведь Гришатебя тоже видел! Помнишь, когда они с Ненормой выходили?

— Да, верно, а я и не сообразил. Но, в конце концов, незапоминает же он всех, кого мельком видел на улице. Тебя-то он, конечно, ужезапомнил, ну и Костю нашего тоже. А мы с Матильдой, думаю, не так запали ему впамять.

— Да, уоки-токи! — воскликнула Мотька. —Совсем из головы вон, надо же вам их отдать!

— Ничего страшного, — сказал Митя, — я завтравполне обойдусь, а вы захватите их, когда придете дежурить, и одну трубкуотдадите Косте, на всякий случай. А дальше будем передавать при смене.

На том и порешили.

Утром тетя Липа разбудила меня на час раньше, как я еепросила, и я засела за химию, будь она неладна. Когда наконец моя голова былауже набита формулами и всякой другой химической пакостью, я осторожно, чтобы нерастрясти по дороге с таким трудом приобретенные знания, вышла из дому. Мненавстречу попался Витька Воскобойников.

— Привет, Монахова!

— Привет!

— Ты чего такая?

— Какая?

— Обалделая!

— Химию учила, вот и обалдела! Витек, не приставай, ато я опять все забуду!

— А ведь химия сегодня на третьем уроке, как же тыдодержишься?

— Сама не знаю, отвяжись! Едва я переступила порогшколы, как ко мне подлетела Верочка, первая красавица.

— Слушай, Аська, а что за ребята вчера были с вами насквере?

— Ребята как ребята, наши знакомые.

— Может, вы их пригласите к нам на дискотеку, а то самазнаешь, у нас мальчишек не хватает!

Жди, думаю, дожидайся! Но вслух отвечаю:

— В принципе, можно, если Колобок разрешит (Колобок —это наша завуч). Ты же знаешь, она не любит чужих пускать на вечера.

— Ну, если бы ты за них поручилась…

— Еще чего, я не так близко их знаю, и потом, что я заперсона такая, чтобы за кого-то ручаться?

— Похоже, ты очень даже важная персона, вон как химичкас тобой цацкается!

— Она не персона, у нее дед персона, поэтому-то с ней иносятся — подвякнула Лялька, Верочкина рыба-прилипала.

Тут уж у меня вся химия из головы вылетела, и я треснулаЛяльку по шее.

Она вцепилась мне в волосы, но мальчишки нас растащили.

— Что тут у вас творится? — подоспела запыхавшаясяМотька.

— Аська с Лялькой подрались!

— Нашла с кем связываться! — напустилась на меняМотька. — Пошли отсюда! — И она потащила меня в класс. — Химию выучила?

— Да выучила, только с этой дурой уже все забыла!

— Ерунда, давай быстренько повтори, благо сейчаслитература, и Кузьминична тебя сегодня явно не спросит.

Наша литераторша Марфа Кузьминична никогда никого неспрашивала два раза подряд. Все об этом знали и пользовались.

Я действительно освежила в памяти те два параграфа, которыезубрила утром, но следующий урок — геометрия — потребовал от меня такогонапряжения, что на второй перемене я опять ощутила полную пустоту в голове.

— Моть, я ничего не помню! — в ужасе простонала я.

— Чего не помнишь?

— Химию!

— Да ладно тебе, не придуривайся!

— Моть, ей-Богу, все выветрилось!

— Ну возьми скорее учебник и погляди, сразу вспомнишь!

Я схватила учебник и судорожно начала его листать, вот они,эти окаянные параграфы. Ну за что, за что мне такие мучения?

Начался урок. Окинув взглядом класс, химичка сказала:

— Так, первым делом вызову Монахову, а то до концаурока она может все позабыть, верно, Ася?

— Верно, только я, кажется, уже все забыла!

— Ты что же, отказываешься отвечать? —рассердилась Нина Васильевна.

— Нет, почему…

— А ну, иди к доске! Скажи-ка мне…

Она задала добрый десяток вопросов, я смогла ответить толькона четыре, и то с грехом пополам.

— Так, ну что ж, могло бы быть и хуже. Тройку ты честнозаработала, хотя и с минусом. Садись. В следующий раз опять спрошу. Я теперьтебя буду на каждом уроке спрашивать. Может, втянешься.