– Да, – нехотя призналась я. И как он догадался, интересно?…

– Я не много о тебе слышала, но судя по тому, что ты вылечила моего мальчика, доброго в тебе не меньше, чем злого, – рассудила она. – И среди ведьм ведь бывают исключения, как и среди людей, не так ли?

– Бывают, наверное, – я пожала плечами. Уж вряд ли я отношусь к тем исключениям, которые претендуют на звание добрых волшебниц. – Вы о сыне лучше расскажите. С чего это все могло начаться?

– А что же рассказать?

– Происходило ли что-нибудь необычное перед тем, как он заболел?

– Да нет, ничего такого… То есть, происходило, конечно, но к моему мальчику это никак не относится.

– Может, расскажете?

– Это… это касается другого моего сына и, может, меня. Но вряд ли как-то относится к ребенку, – продолжала упрямиться женщина.

– Но что же именно произошло?

– Да обычно все. Обычно, как не знаю что! – она раздраженно всплеснула руками, разбрызгав воду в деревянном тазике. Видимо, эти воспоминания были не самые приятные. – Муж мой умница, красавец, работяга, детей любит, к лошадям так подойти умеет, как никто не сможет, животные его любят и слушаются, они – кормильцы наши, вот мы и живем богато. Конечно, всем вокруг завидно! – усердно вытерев тарелку полотенцем и положив ее в корзину, Эргея продолжила. – Дети у нас все парни, старшие – мужики уже здоровые, крепкие, ладные все в отца. Самые завидные женихи в деревне, за них все девки чуть ли не косы друг другу дерут. А Хогу мы в академию учиться отправим на следующий год, сбережения-то у нас есть, а если и не хватит, так есть три жеребца, за них и графья наши по тысяче золотых отдать не пожалеют за каждого… Мы хорошо живем, всех соседей зависть аж на части разбирает! Нам то забор дегтем обмажут, то кур напугают, те нестись перестанут, еще как-нибудь нам навредить пытаются, у самих-то нет ничего! – теперь она говорила, уже не таясь, распалялась все больше и больше. – Как дети малые! Как я отвернусь, так давай обо мне небылицы рассказывать, а как что понадобится, так «соседушка, милая!». Вечно со своими проблемами ко мне ходят, а я, дуреха, и помогаю зачем-то, как будто своих забот мало… С месяц назад пришла тут одна, противная такая, мерзкая! И как я ее за забор-то пустила? Молодая девка, ладная такая, да не замужняя, говорит, значит, нахалка: я, мол, вашего сына люблю до смерти, жить без него не могу, да он, упрямец, все не смотрит на меня, образумьте уж его или дайте родительское наставление, велите меня в жены взять. А сама злая такая, колючая, холодная, как не знаю кто! Как я могу свое дитя родное такой отдать? Если бы еще девушка хорошая была, то еще можно бы, мне и самой уж внуков хочется… да вот хорошая бы не пришла проситься. Уж хорошую мои сыновья не проглядят, сами под венец потащат! Я ей так и сказала, иди, говорю, подобру–поздорову, и чтоб у ворот наших я тебя больше не видела! Она и ушла вся разобиженная…

– А не могла это быть ведьма или ведунья? Может, это она что-то навела на Хогу?

– Да брось! – отмахнулась Эргея. – Ведьмы они с головой дружат, это же не простые девицы. Ведьма она любить не умеет и унижаться ради мужика никогда не станет, приворожит его скорее. А это какая ведьма? Так, девка простая…

– По себе знаю, ведьмы очень даже с головой не дружат, – возражаю. – А любовь может каждому крышу снести, да так, что деревни выжигать начнешь, не то что проклятиями на право и на лево кидаться… Кто эта девушка? Откуда она? Думаю, мне нужно с ней поговорить.

– Да откуда ж я знаю, кто она такая? – удивилась Эргея, вытирая мокрые руки о фартук. – Не из нашей деревни, это уж точно. У меня из дома-то уезжают только муж, да сыновья, я сама и за забор не каждый день выйду, так, до конюшни иногда дойду только и обратно.

– А кроме этой девушки ничего больше не случалось?

– Да нет…– пожала плечами Эргея. – Кобыла вон рожать собирается, цыпленка кот задушил, дурак эдакий, соседки мне кости перемывают, зла на них нет, на собак бессовестных… Да как обычно все. А девок к нам таких на недели по пять штук заглядывают, все за сыновьями следят, да хихикают… Эх, да что с них возьмешь, с девок-то? Эта вот только особо наглая оказалась!

– Ясно. Значит, я пойду, поговорю с вашими сыновьями. К которому она в невесты просилась?

– К Нольгу, вроде… или к Яру? Не помню уже. Ты тогда поторопись, они уедут скоро, а тут я сама все домою.

– А где они?

– На конюшню уже должны были отправиться. Вон калитка, за ней тропинка до самой конюшни, – она махнула мне на поле за домом.

Кивнув, я отправилась туда.

На заднем дворе действительно оказалась калитка, ведущая на узенькую дорожку посреди огромного поля. Дорожка шла к конюшне, которая была не так уж и далеко от деревни.

В голове мелькнула мысль о том, что если они уже сейчас уезжают проверять лошадей на пастбище, то я могу их и не застать: надо бы поторопиться, если хочу отыскать эту ведунью! Я побежала со всех ног, вскоре вдали показались удаляющиеся всадники.

– Эй, стоп! Не уезжайте! – кричала я мужчинам, которые уже сели на лошадей и отъехали от конюшни. Я все же успела! – Стоять!

– Что такое? – удивленно спросил Валлен, останавливая и разворачивая свою лошадь.

– Мне нужно поговорить с одним из твоих сыновей!… – дыхание было прерывистым, легкие покалывало… нет, так я себя точно загоняю!

– С каким именно? – уточнил он.

– Мужики, к вашей матери приходила одна девушка и просилась за кого-то из вас замуж… – объясняю, хватаясь за грудь и садясь на ближайшее бревно. – За кого?… – смотрю на троих богатырей, возвышающихся надо мной на могучих конях.

– Это, наверное, к Нольгу. Он сам с девицами не разговаривает. Боится! – засмеялся черненький. Кажется, Яр.

– Мать что-то говорила об этом… Да, это из-за меня та девушка приходила, – припомнил Нольг, неуверенно почесав рыжую бороду.

– Вот ты мне и нужен.

– Зачем это? – не понял детина.

– Поговорить о полюбовнице твоей.

– Так, подождите! – прервал нас Валлен. – Это какая-такая деваха просилась замуж за моего сына и почему ведьма уже знает, а я еще нет!? – возмутился он.

– Бать, вы езжайте! Я тут останусь, матери помогу, с этой вот поговорю! – махнул