Просто небольшая благодарность тем, кто подгонял товар. Пару лет назад, когда мы работали над песней «The Devil You Know» с альбома Heaven and Hell, я снимал дом в Бел-Эйре. Дом Дюпона находился на Страделла-роуд, и поскольку я часто ходил гулять, каждое утро проходил мимо. Очевидно, сейчас он принадлежит Жаклин Смит из «Ангелов Чарли», и раньше я всматривался внутрь, пытаясь хоть мельком на нее взглянуть.

Но так и не увидел.

30

Пристегните ремни! Наш пилот – Оззи

Во время летнего тура по Америке 1972 года мы путешествовали на частном самолете. Летели куда-нибудь, останавливались на пару дней дать концерт, а затем летели куда-то еще и делали то же самое. При малейшей возможности останавливались во Флориде, чтобы поваляться денек на пляже. Полеты на частных самолетах были идеей Миэна. Мы уже пользовались ими в 1971 году во время тура в поддержку Paranoid. В марте того года мы гастролировали по Штатам с Fleetwood Mac, и они летели с нами. Оззи сидел спереди, а мы болтали в хвосте салона. Неожиданно самолет нырнул вниз с резким звуком: «Вру-у-у-ум!»

Оззи взялся за управление. Не знаю, с какого перепугу пилот позволил ему это сделать! Я чуть в штаны не наложил. Твою же мать! А Оззи, конечно же, решил, что это уморительно. Все кричали и орали, а он взял и снова устроил нам встряску.

А Билл и так боялся летать. Он приходил в ужас и, чтобы сесть в самолет, принимал валиум. Вскоре он пересел на автотранспорт. У него был дом на колесах GMC, и брат Джим возил его с одного концерта на другой. Время от времени им приходилось останавливаться возле помоек, выбрасывая содержимое туалета. Однажды Джим нажал на кнопку, которая, как предполагалось, должна была запустить сброс всего дерьма, но ничего не произошло, поэтому Билл решил залезть под днище и взглянуть, что не так. У него был радиопередатчик, как у дальнобойщиков, он и на сцену с ним выходил: «Прием, 1–9, я Бульдог, 10–4, как слышно?» Так что Билл копался под фургоном и выдавал: «Дерьма не наблюдаю, Джим. Не наблюдаю дерьма. Ничего нет, все чисто».

Он там усердно копался, а потом его брат снова нажал кнопку, и все дерьмо и нечистоты вылились прямо на Билла.

Чва-арк!

Билл лишь сказал: «Вижу дерьмо, Джим. Дерьмо вижу».

Джим проехал чуть вперед, а позади – очертания Билла на земле и куча дерьма вокруг. Вся морда в говне, а выглядел он как тварь из «Черной лагуны»[27]. Это был один из типичных случаев.

Билл в своем репертуаре.

31

Все в белом

Моей первой женой была Сьюзен Сноудон. Мы познакомились в лондонском офисе Патрика Миэна. Сам Миэн был из весьма зажиточной семьи. Вращался в высших кругах, носил костюм и ездил на «Роллсе». Предполагаю, там он и познакомился с Сьюзен. Она хотела спеть, и я пообещал, что напишу ей песню.

Конечно же, я этого не сделал. Однажды она пришла ко мне домой, и вышло немного неловко. Я обнаружил, что она совсем не умеет петь, а она узнала, что я не написал для нее песню. Но мы сходили поужинать, и с этого все и началось.

Мы были полными противоположностями. Родители Сьюзен и ее семья были еще ничего, но некоторые ее друзья, черт бы их побрал… «Ну и чем ты занимаешься? Играешь на… этой… как ее… деревяшке?»

Очень высокомерно. Не хотелось иметь с ними ничего общего. Сьюзен почти таким же образом реагировала на моих друзей, как я – на ее, так что она тусовалась со своими друзьями, а я – со своими. Звучит как не очень прочная база для отношений, но они длились восемь лет, довольно долго. Конечно, большую часть времени я провел на гастролях. У нас были достаточно необычные отношения. Она всегда была для меня чересчур светской.

Мы запланировали свадьбу на 3 ноября 1973 года. Перед тем как жениться на Сьюзен, мне нужно было познакомиться с ее предками в их огромном поместье и попросить у ее отца руки дочери. Приехав к ним, я очень нервничал. Они накрыли стол, поставили пирожные, чайник и блюдца, и я думал: о господи, только бы ничего не перевернуть. Но ее предки оказались довольно приземленными, уважаемыми людьми. Я отлично с ними поладил. Естественно, свадебный прием должен был пройти в их доме. Я прикинул, черт побери, что же будет, когда они увидят моих друзей?

Но для начала нужно было пережить мальчишник. Были только Джон Бонэм, я да водитель. Мы шлялись по клубам Бирмингема, и последним, куда мы попали прямо перед закрытием, был Sloopy на Корпорэйшн-стрит. Джон сказал:

– Давай зайдем и дернем по последней.

Ага, по последней… по его заказу чертова барная стойка была заставлена двенадцатью бутылками шампанского и двенадцатью бокалами, и он попросил бармена:

– Разливай все!

Я думал, он собирается угостить всех присутствующих в баре, но он произнес:

– Это тебе.

– Иди на хер, Джон, я утром женюсь. Если я все это выпью, на свадьбе ты меня не увидишь!

– Ну тогда я выпью.

Что он и сделал. Разумеется, через полтора часа он уже на ногах не стоял и блеял, как козел.

Хуже того, клуб закрывался, и нам нужно было убираться оттуда. Бар располагался на втором этаже, а ступеньки довольно крутые. Когда мы выходили на улицу, Джон схватил за шею хозяина клуба, и парень, конечно же, упал и скатился по лестнице. Он ушибся и был явно недоволен. Нам с водителем наконец-то удалось вытащить Бонэма из клуба и впихнуть в машину, после чего мы сначала завезли его домой. Когда добрались до дома Джона, у него не оказалось ключей. Было четыре утра. Я нажал на дверной звонок: тишина. Нажал еще раз: опять ничего. Потом зажегся свет наверху. Пэт, его жена, открыла окно и заорала:

– Я его не впущу!

Я взмолился:

– Пэт, пожалуйста, впусти его. У меня утром свадьба, и он должен там появиться.

– Не впущу!

– Пожалуйста!

В конце концов она сжалилась:

– Ладно, но наверх не пущу! Если заходит, пусть спит внизу!

– Хорошо.

Она спустилась, открыла дверь и тут же убежала наверх. Мы внесли Джона в гостиную, усадили напротив батареи, и я спросил его:

– Ты ведь не придешь, да?

Он поднял большой палец и промычал:

– Еще как приду!

Водитель отвез меня домой, и я подумал: черт побери, Джон ни за что не очухается к утру, и я