волну. И нам определенно это удалось: я шел по длинному коридору с Гизером, и тут мы увидели, как некто двигается в нашу сторону.

– Кто это?

– Не знаю.

Мы понятия не имели, кто бы это мог быть, потому что арендовали весь замок. Увидели, как этот парень приближается, просто черная фигура, и он зашел в оружейную. Мы посмотрели друг на друга, проследовали за ним в оружейную, и… ничего! Комната была пуста, только большой стол с вооружением, на стенах развешаны мечи и щиты. И все. Других дверей нет. Мы были сбиты с толку: «Что с ним случилось? Куда он исчез? Твою же мать, это реально странно!»

Мы все осмотрели, но не было ни люка, ни чего-нибудь еще. И под столом он не мог спрятаться, мы бы заметили. Мы связались с женщиной, сдававшей замок в аренду, и она спросила:

– О, это был парень в шляпе?

– Ну, мы видели только приближающуюся фигуру, – ответил я.

– А, так это привидение, которое живет в замке. Время от времени можно его увидеть.

Черт возьми, она говорила так, будто в этом не было ничего необычного. Но больше мы его не видели.

Примерно в то же самое время, когда мы видели привидение, Оззи заснул в холле с огромным камином. Закинул угля и развел довольно большое пламя, но один кусочек угля попал на коврик, отчего тот загорелся. Мы вошли, искры шли уже по дивану, Оззи мог сгореть заживо. Есть у него привычка разжечь огонь чуть ли не до потолка. Такое случалось в его доме. Он поджег дымоход и пришлось вызывать пожарных, так как дом уже начинал гореть. А на этот раз, если бы мы немного задержались, Оззи сам бы стал привидением.

Рассказав о привидении остальным ребятам, мы стали пугать друг друга. Наш дорожный техник Люк поселился в одной из комнат. Там была большая кровать и красивые шторы, а еще модель большого корабля над камином. Я взял леску, пропустил под коврами и прикрепил к леске шторы и корабль. Затем закрепил леску снаружи и прикрыл ковром. Подождал, пока Люк уляжется в постель, и начал потихоньку дергать корабль. Потом штору. И услышал, как он орет: «Что! Кто там?! Кто это?»

Он был абсолютно поражен и пулей вылетел из комнаты. А там стоял я с леской в руках.

– О!

Хозяйка замка сказала Биллу:

– Иногда в комнате ощущается присутствие чего-то странного, потому что в ней и правда творится какая-то чертовщина.

– А-а-а, о-о-о, а что? – поинтересовался Билл.

– Ну, много лет назад… – начала она.

И рассказала историю о служанке, которая там жила, и у нее был ребенок от хозяина. Она взяла ребенка и выпрыгнула из окна, разбившись насмерть. Это произошло в комнате Билла, и иногда можно увидеть, как эта женщина разбегается по комнате и прыгает в окно. Билл настолько перепугался, что припрятал большой кинжал на своей стороне кровати.

Я спросил:

– И зачем тебе эта штуковина?

– Ну, если это привидение вдруг меня…

– Билл, это призрак. Каким образом ты собираешься зарезать призрака? Я тебя умоляю!

Гизеру поначалу это понравилось. Он поселился в комнате, которую, как предполагалось, посещают привидения. Пытался поймать нужную атмосферу. Но на самом деле никто уже не знал, есть ли там что-то или кто-то просто прикалывается, и больше никто не решился там остаться. Я думал: твою же мать, мы сняли это место в глуши, чтобы начать сочинять, но все настолько друг друга запугали, что среди ночи уехали домой!

Но атмосфера действительно помогла мне выбраться из творческого кризиса. Как только мы принялись работать, первой у меня появилась песня «Sabbath Bloody Sabbath». В первый же день. И я воскликнул: «Чертовщина какая-то!»

35

Шабаш, чертов шабаш

Мы записали Sabbath Bloody Sabbath в Уиллесдене на севере Лондона и сами же его продюсировали. На обложке снова появилась надпись «Под руководством Патрика Миэна». Это «руководство» было только на словах, поскольку Миэн все больше и больше расширял свой бизнес, и мы, наверное, не получали должного внимания. Это начиналось постепенно, но первые трещины в наших отношениях уже образовались. Я на самом деле упорно трудился над этим альбомом. Перепробовал множество всего. Буквально не вылезал из студии, работая над звуками. Опять же, все приходилось делать самостоятельно, что отнимало достаточно много времени. Сейчас на компьютере это пара пустяков.

Рифф из «Sabbath Bloody Sabbath» – критерий для всего альбома. Это тяжелый рифф, после которого песня переходит в легкую часть в середине, а затем возвращается к риффу: свет и тень. Мне всегда нравилось подобное сочетание. Оззи там пел хорошо, как и во всех песнях на альбоме. Очень высоко!

Гизер написал слова к песне со строчками вроде: «гонка завершена, книга прочитана, конец не за горами, шабаш, чертов шабаш, заняться больше нечем». Не знаю, что его вдохновило, но, возможно, во время нашего творческого кризиса он реально думал, что все кончено. И после этой песни идеи полились рекой. Остальные ребята тоже привносили что-то свое. Оззи купил синтезатор «Муга». Они считались первоклассными, но Оззи не очень-то понимал, как эта хрень работает. Не знаю, кто вообще мог в ней разобраться, это слишком сложно для меня. Но он нашел там один звук и придумал «Who Are You?». Получилось весьма неплохо. Я добавил в середине немного пианино. А вступительный рифф «A National Acrobat» написан Гизером, и я добавил еще свой кусок. Гизер умеет сочинять отличный материал. Он прямо прет из него. Просто его идеи, наверное, впервые попали на альбом.

Рик Уэйкман сыграл в песне «Sabbra Cadabra». Он отказывался брать за это деньги, поэтому мы купили ему пива. С ним всегда было над чем поржать. В финале песни Оззи говорит что-то вроде «заправь-ка ей в зад» и тому подобное, просто ради прикола. Никто не собирался оставлять это на альбоме, поскольку планировалось завершить трек задолго до того, как Оззи принялся разглагольствовать и нести всякий бред, но из-за того, что Рик продолжал играть, мы не останавливали запись. Потом мы подумали, что нас за такое распнут, поэтому наложили «фейзер»[28], и стало невозможно разобрать, что он там плетет. Но осталась вся эта похабщина, просто немного закамуфлированная.

Если не брать во внимание сингл «Paranoid», мы не часто могли пробиться в радиоэфир. Один из немногих шансов дал нам Алан Фриман, диджей Би-би-си, по прозвищу «Пушок». Мы ему нравились, и он использовал мелодию из «Laguna Sunrise» в качестве заставки для своей программы «Субботнее рок-шоу». Поэтому, когда