обязательно его приготовит, чего не делал никогда в жизни.

Нет, он умел готовить, но это было что-то на скорую руку, не требующее много времени и сил. А сейчас ему хотелось нечто особенное для особенной девушки, от которой он потерял голову и остатки памяти и рассудка. Соколов даже забыл об ответственном поручении шефа, о том, что нужно заботиться об индюшатах, а еще о Громе, закрытом в доме.

И вместо того, чтобы нежиться под одеялом с сочной Светочкой и погрузить в ее влажную плоть утренний стояк, Павел рванул к Терехову и чуть не пришиб шкодливую хаски за то, что он разодрал в клочья коврик у двери.

Гром смотрел красивыми голубыми глазами, а потом выбежал на улицу с громким лаем справлять нужду.

И вот теперь, после утреннего моциона и пересчета «ребят», количество которых не убавилось, Соколов, сделав ревизию в холодильнике, штудировал интернет в поисках лучшего блюда для самого романтического из всех романтических ужинов.

И никакая Лида – или кто-то еще – не испортит его. На ужин будет утка, запеченная с апельсинами, которая так кстати нашлась в морозильной камере, а апельсины – в холодильнике. К удивлению Павла, рецепт оказался не таким уж и сложным: сделать соус, замариновать на пять часов тушку, потом запихать в нее апельсиновые дольки и поставить в духовку.

Вот с духовкой вышел косяк. А еще нужно было приготовить глазурь, легкий салат, десерт и истопить баньку.

– Здравствуйте этому дому.

Соколов выглянул в прихожую, вопросительно посмотрел на гостью, около ее ног терся Гром, а она трепала его по загривку.

– Гром, ты не сторожевой пес, ты позорище, пускаешь в дом кого попало.

– Вообще-то, это ездовая порода.

– А ты чего пришла? Скандал устраивать? Так у меня для него слишком хорошее настроение.

– Вижу, кулинаришь? Светочку на ужин позвал?

– Это она сказала?

– Сказала. А это что у нас? Утка? М-м-м-м, ты не безнадежен, – девушка прошла на кухню, рассматривая устроенный бардак.

– Слушай, Гном…

– Лаура. Меня зовут Лаура.

– Реально? Лаура?

– Реальней некуда.

– Ну, хорошо, Лаура, помоги включить этот агрегат, иначе я не успеваю.

– Ты хочешь, чтобы я собственноручно помогла тебе соблазнить подругу, чтобы ты потом разбил ей сердце?

– Я ничего разбивать не буду.

– Конечно, не будешь, я быстрее разобью тебе коленную чашечку, а это очень больно, – девушка подошла ближе, запрокинув голову, пристально взглянула в глаза Соколову. – А у папы есть ружье, и я умею стрелять.

– Да ты опасный Гном.

– Но ради того, чтобы глаза Светочки светились от счастья, я помогу. Но ты запомни, что есть ружье.

Глава 22

– Свет, тебя подвезти? Куда собралась?

Федор пытался перекричать рев мотора мотоцикла, Светочка поморщилась, отошла в сторону. Грязь на дорогах хоть и немного подсохла, но ее все равно было много. Как только девушка вышла из дома, резиновые сапоги утонули в жиже, но радовало то, что наконец пришла настоящая весна, а за ней будет и лето.

– Нет, Федь, спасибо, не нужно.

Ей до кучи не хватало взгромоздиться на этот агрегат, и чтобы Федор на крутом повороте съехал в овраг или в забор, не доведи господь разбиться на этом адском драндулете.

Светочка не доверяла ни мотоциклу, который, скорее всего, был ее ровесником, ни тем более Федору, который наверняка был с похмелья после вчерашних событий в клубе.

– А ты куда? Свет? Куда собралась такая нарядная? На свидание, что ли, к тому городскому хмырю?

– Хм, не твое дело, какая и куда я собралась.

Калинкина передернула плечами, и никакая она была не нарядная. У Федора, если женщина одета в светлое и маркое, то автоматически нарядная. Всего-то широкие джинсы, голубая футболка, легкая рубашка сверху и сумочка. И шла Светочка в магазин за стиральным порошком, отсутствие которого не давало начать стирку.

– Федор, чтобы ты знал, женщина всегда должна выглядеть прилично, и езжай давай, надоело слушать это тарахтение, еще забрызгаешь.

– А давай со мной, мы с мужиками на речку собрались, там МЧС стоит, разведем костерок, пожарим шашлычок.

Светлана представила, как она – такая «нарядная», на ржавом мотоцикле – поедет с трактористом к мужикам на речку жарить шашлычок. Прям комедия абсурда. Не то чтобы Света была такой противной, но вот Федор и его «мужики» не вписывались в круг ее общения, вот Лаура вписывалась, ее отец, а больше у нее никого и не было.

А еще Светлана после тех проведенных вместе ночей в конце зимы и этой, что была, считала, что ей очень подходит Павел Соколов. Она, конечно, понимала, что это все чисто визуально и на физическом уровне, и что он не бедный мужчина, с хорошим заработком и должностью. Что у него есть наверняка квартира в хорошем районе города, машина, амбиции и планы на будущее. А еще Светочка понимала, что такая, как она, простушка-толстушка с израненным сердцем и проблемами по женской части, совсем не пара ему.

Понимала. Осознавала.

Было обидно, но Светочка держалась.

Потому что, будучи неглупой уже девушкой, она не привыкала, не питала надежды и не строила планов насчет Павла Соколова. Может быть, легкий деревенский роман в стиле откровенного порно – это как раз то, что ей сейчас надо?

– Так что?

– Федя, нет, тебе каким еще языком сказать, чтобы ты отстал? Матом? На твоем родном?

Девушка не выдержала, остановилась, накричала. Федор, сцепив зубы, дал газу, круто развернулся, окатив Светлану грязью, и уехал, оставляя за собой клубы дыма.

– Скотина, чтоб тебя черти съели.

Света посмотрела на испачканные любимые джинсы, стало так горько и обидно, что слезы навернулись на глаза. Но если сейчас дать слабину, то можно уже не идти в магазин, а возвращаться домой и реветь весь вечер. Калинкина не позволила этому случиться, достала из кармана ветровки солнцезащитные очки, надела их и, гордо вскинув голову, пошла дальше.

Местный продуктово-промышленный магазин имени цыганки Жанны встретил припаркованными автомобилем и распахнутой дверью. Машина были «дачников» – дорогая и грязная, ее владелец наверняка отоваривался спиртным, сигаретами и закуской, а дети клянчили конфеты и жвачку.

Жанна в красном платке и черными волнами волос на плечах отбивала товар покупателю. Молодая женщина лишь на секунду бросила на Калинкину недобрый взгляд и вернулась к работе.

– Что-то еще?

– Нет, – мужчина тяжело вздохнул, посмотрел на огромный пакет, тут же достал из него полторашку холодной минералки и начал жадно пить.

– Тогда две семьсот пятьдесят и еще восемьдесят копеек.

– А картой можно?

– Картой можно, но терминал не