Рука Гейба вытянулась вперед, показывая маленький мигающий синий артефакт в виде шарика.

Повернулась и взглядом показала, что надо валить.

А когда оказались в таверне, нацепили купол тишины, и я громко и заливисто расхохоталась. Гейб широко улыбался.

— Ну ты и жук! Зато информация взрывная!

— Будешь говорить королю?

Кивнула:

— Безусловно, и надеюсь, он пересмотрит свои планы породниться с этой… И меня депортируют обратно!

Я действительно воодушевилась. И на радостях мы с другом налопались так, что хотелось просто лечь и сдохнуть.

— Ты булку обещал и шоколадку.

— Обещанного пять лет ждут, — махнул рукой Гейб. — Значит, связываемся с правителем, доносим информацию и решаем, что делать, по щелчку его пальцев.

— Так точно, — цокнула языком. — А пока у нас есть воры, убийство и взрыв. И это помимо всего.

— Я всегда тебя любил за точное описание проблем и за молниеносную порчу настроения. Вот зачем ты о работе? Знаешь, что говорят у нас, у барсов?

— Ну давай, удиви!

— «Не будешь работать — познакомишься с задницей волка в горячке».

— Ой дура-а-ак! — хлопнула себя по лбу. — И раз уж мы о пятых точках… С кем ты переспал во дворце?

Гейб отвел глаза:

— А можно…

— Нет, — отрезала. — Зная тебя — дамочка глубоко замужем.

— Это младшая сестра императрицы. Пухленькая такая, сочная… Мять — одно удовольствие.

Скривилась:

— Уволь меня от кошачьих подробностей. Самой хочется…

Оборотни издавна считались страстными натурами. И две недели без Иво, а также близость истинной пары заставляли волчицу метаться из угла в угол. Она тоже скучала по ректору и так же хотела познать телесную радость с парой.

— Нет! — рыкнула себе. — Мы сильнее этого. Когда-то давно справились и сейчас не пропадем.

— Да-а, а я не замечал, как тебя трясет от этой рыжей бестии с поганой мордой.

Я промолчала. А что можно ответить на правду? Годы тренировок не прошли даром, и я могу скрывать эмоции внешне, загонять их глубоко… Но именно эти не хотели меня отпускать.

И поэтому встала, отряхнулась от крошек…

— Работать!

Многие думают, что профессия дознавателя — это постоянные бои, противостояния, наслаждение чувством опасности. Да, это так… Но перед всем этим идет нудная, кропотливая работа. И я ее любила. Очень.

И вся моя команда — тоже…

Последний день недели стал для меня выходным. У начальников их в принципе не бывает, потому что всегда должен быть готов и вооружен. Но сегодня я послала весь департамент на четыре веселых буквы и «мягко» попросила не беспокоить.

Я давно не была в Лэнхоме, и мне просто хотелось погулять, зайти в пару музеев, поесть пахлаву, которая, помнится, так и таяла на языке, взрываясь ореховым вкусом.

Гейб также решил, что ему нужно развлечься. И я даже предположила, с кем…

Бешеный ритм жизни несколько меня утомил. Хотя и не такое бывало.

Утро началось с ароматного бодрящего кофе, выпечки из пекарни и свежего выпуска «желтухи».

Писали там всякое-разное и даже сделали заметку, что в городе появилась женщина-вояка со стальными бубенцами. Потешное издание, которое может когда-нибудь нарваться на кулак по своему раздувшемуся эго.

Тишина, трель птиц за окном, гогот подчиненных и лай собак.

Еще вчера я узнала, что Ар’риан целый день пробудет во дворце, а Виттор ждет меня для пробежки в родном лесу.

Сейчас я как раз туда и намыливалась, а потом уже отдых в столице и отчет его величеству.

Вчера мой мозг не мог даже оценить степень мерзости… Брат и сестра — любовники… Такое даже в страшном сне не приснится. Нет, для чистоты крови когда-то сочетались браком кузены, но не родные…

Зевнула. Поднялась в гардеробную, скинула с себя халат.

Подняла с пола грязные носки Гейба. Отнесла и кинула на его постель. Вот что за привычка? Неужели нельзя не разбрасывать?

Натянула брюки болотного цвета, легкую льняную рубаху, собрала волосы в высокий хвост.

Не забыла посмотреться в зеркало и скорчить рожицу.

До территории оборотней Лиссарда я доехала на лошади, которую мне любезно предоставили за пару монет. Не было смысла покупать, так как для постоянного пользования она и не нужна была.

У каменных врат меня встретил брат.

— Добро пожаловать домой, — распахнул он объятия, когда я спрыгнула с Вереска.

Я промолчала, не стала говорить, что это место давно выветрилось из моего сердца.

Мы прошли на территорию. Она была огромной. Ее опоясывала каменная стена, внутри которой образовался собственный городок.

— Я смотрю, жизнь кипит.

Мимо проходили волки, кивали Виттору и жадно рассматривали меня.

— Мы выращиваем фрукты, овощи, пшеницу. Чуть севернее стоит мельница и перемалывает зерновые культуры в муку. Потом это все отправляется на столичный базар, а также по заявкам. У нас постоянная клиентура, в том числе и императорский дворец. Дети, пока родители трудятся на благо стаи, пристроены в местные ясли. Под них выделена хижина. Идем в дом.

— А бег?

— Позже. Неужели не хочешь побывать в своей комнате и вернуться назад в прошлое?

По моему лицу было видно: не хочу.

— То есть у вас все при деле?

— Кто-то работает в городе. Риан не запрещает искать свой путь.

— Отстегивая при этом процент стае.

Вит пожал плечами:

— Риан дал им кров, защиту и принадлежность. Он не обязан кормить приживал. Каждый должен быть полезен.

Около главного дома толпились оборотни. Женщины, мужчины, подростки… Только детей не было. Я насчитала пятьдесят голов. Недовольных, к слову…

— Бета, а не твоя ли это блудная сестра? — выступила вперед одна женщина, в чертах которой я разглядела…

— Улья! — предупреждающе рыкнул Вит.

— Она, значит, шлялась двадцать лет, вы беспокоились, а сейчас…

— Да! Предателю нечего делать на этой земле, — поддакнул женщине какой-то мужчина.

— Прекратить! — рявкнул бета стаи, и все притихли. — Ты как? — повернулся ко мне.

— Ты думаешь, меня волнует мнение кучки бесполезного мяса? — Я растянула губы в улыбке. — У них на лицах написано, что они стадо. Одна корова замычала, и все за ней пошли.

— Я не корова! — взвизгнула Улья. — Тебе здесь не рады, — прошипела она. — Всегда своим жалким видом портила воздух.