— Наверняка ничего страшного, — поспешил заверитьее врач. — Ваш брат сегодня не явился на прием, и я не могу до негодозвониться. Обычно он всегда предупреждает, если не может прийти, вот я ибеспокоюсь. Наверное, не нужно было звонить…

— Нет-нет, спасибо вам за заботу! — Кэтринлихорадочно пыталась вспомнить, слышала ли она имя этого человека. — Мы сПитером не разговаривали со вчерашнего утра, но он скорей всего просто забылвключить телефон. — Кэтрин недавно подарила ему новый айфон, однако Питердо сих пор толком не разобрался в его функциях. — Значит, вы его врач?

«Питер скрывает, что болен?»

В трубке воцарилась гнетущая тишина.

— Ох, извините, пожалуйста… Очевидно, я только чтодопустил непростительную профессиональную ошибку, позвонив вам. Мистер Соломонговорил, что вам известно о его визитах ко мне, но теперь я вижу, что это нетак.

«Мой брат солгал своему врачу?»

Кэтрин не на шутку разволновалась.

— Он болен?

— Простите, мисс Соломон, врачебная тайна не позволяетмне обсуждать с кем-либо здоровье вашего брата. И уж конечно, не следовалоговорить вам, что он мой пациент. На этом давайте попрощаемся, но, если онвыйдет на связь, передайте, чтобы сразу же мне позвонил.

— Постойте! — воскликнула Кэтрин. — Умоляю,скажите, что с ним такое?

Доктор Аваддон вздохнул, коря себя за допущенную ошибку.

— Мисс Соломон, не стоит огорчаться… хотя я прекрасновас понимаю. Не волнуйтесь, с вашим братом все хорошо. Он только вчера был уменя.

— Вчера? А следующий визит назначен на сегодня?Выходит, это серьезно.

Доктор тяжело вздохнул.

— Давайте подождем еще чуть-чуть, прежде чем…

— Я еду к вам, — перебила его Кэтрин. — Гдевы находитесь?

Тишина.

— Доктор Аваддон? Я и сама найду ваш адрес, но будетпроще, если вы мне его продиктуете. В любом случае я скоро приеду.

Он помолчал.

— Если мы встретимся, мисс Соломон, будьте добры, неговорите об этом брату, пока мне не представится шанс объяснить своюоплошность.

— Хорошо.

— Благодарю. Мой офис в районе Калорама-Хайтс. —Он назвал адрес.

Через двадцать минут Кэтрин Соломон уже колесила повеличавым улицам престижного жилого района. Сначала она позвонила на все номерабрата — безрезультатно. Ее не так уж волновало, где сейчас Питер, но весть отом, что он тайно посещает врача, обеспокоила Кэтрин не на шутку.

Наконец отыскав нужный дом, Кэтрин растерялась.

«И здесь находится кабинет врача?»

Вход в роскошный особняк преграждали кованые ворота,оборудованные камерами; за воротами простиралась обширная зеленая лужайка.Кэтрин притормозила, чтобы уточнить адрес. Одна из камер тут же повернулась вее сторону, и в следующий миг ворота распахнулись. Кэтрин осторожно подъехала кдому и остановила машину у гаража на шесть машин, рядом с длинным лимузином.

«Ничего себе врач!..»

Она вышла из машины. В ту же секунду входная дверь особнякаотворилась, и на пороге возник элегантный мужчина. Он был красив, необычайновысок и довольно молод — по голосу Кэтрин решила, что он старше. Тем не менеедоктор выглядел изысканно и отличался лоском, какой обычно свойственен мужчинамв возрасте, — безупречный костюм с галстуком, идеально уложенные светлыеволосы…

— Мисс Соломон, я доктор Кристофер Аваддон, —произнес он легким, воздушным шепотом.

Они пожали друг другу руки — кожа у него была мягкая иухоженная.

— Кэтрин Соломон, — представилась она, стараясь несмотреть на его чересчур гладкое и загорелое лицо.

«Он что, мажется тональным кремом?»

С растущей тревогой она вошла в роскошно обставленный холл.Откуда-то звучала классическая музыка, и пахло так, словно где-то курилифимиам.

— У вас очень красиво, — сказала Кэтрин, — ноя ожидала увидеть более рабочую обстановку.

— Мне повезло, я могу работать дома. — ДокторАваддон пригласил ее в гостиную и подвел к камину, в котором потрескивалогонь. — Чувствуйте себя как дома. Я заварил чай — сейчас принесу, и мы свами побеседуем. — Он ушел на кухню.

Кэтрин Соломон не села. Она научилась доверять женскойинтуиции, и что-то в этом доме было неладно — по спине даже побежали мурашки.Гостиная, обставленная антиквариатом, совершенно не походила на приемную врача.На стенах висели картины со странными античными сюжетами. Кэтрин остановиласьперед большим полотном с тремя грациями — их обнаженные тела были выписаныяркими, живыми красками.

— Это Майкл Паркс, масло. — Доктор Аваддонбесшумно возник за ее спиной, неся поднос с горячим чаем. — Сядем укамина? — Он жестом предложил ей кресло. — У вас нет причиннервничать.

— Я не нервничаю, — слишком быстро ответилаКэтрин.

Он тепло улыбнулся.

— Видите ли, это моя работа — чувствовать, когда людинервничают.

— Простите?

— Я психиатр, мисс Соломон. Это моя профессия. Ваш братходит ко мне уже больше года. Я его лечащий врач.

Кэтрин недоуменно воззрилась на доктора.

«Мой брат лечится у психиатра?»

— Часто пациенты не желают афишировать лечение такогорода. Я допустил грубую ошибку, позвонив вам, но в свое оправдание могусказать, что ваш брат сбил меня с толку.

— Я… я понятия не имела.

— Простите, что заставил вас понервничать, — сискренним сожалением проговорил доктор Аваддон. — Кстати, я заметил, чтовы приглядываетесь к моему лицу. Да, я пользуюсь косметикой. — Он смущеннопотрогал щеку. — У меня кожная болезнь, которую я предпочитаю скрывать.Обычно крем наносит жена, но, когда она в отъезде, приходится полагаться насобственные неумелые руки.

Кэтрин кивнула, не в силах вымолвить ни слова от стыда.

— А эти чудесные волосы, — он тронул свою пышнуюшевелюру, — парик. Кожная болезнь затронула волосяные луковицы, и все моиволосы сбежали с корабля. — Доктор пожал плечами. — Наверное,тщеславие — мой единственный грех: чересчур много внимания уделяю внешности.

— В таком случае мой грех — невоспитанность.

— Что вы! — Аваддон обезоруживающеулыбнулся. — Начнем, пожалуй, с чая?