Рис. 64. Жрец и прислуживающие в храме женщины

Рис. 65. Жрецы, несущие модель священной лодки Ра

Хотя ежедневный ритуал был главным и самым торжественным ритуалом дня, на этом обязанности жрецов не заканчивались. Каждый жрец был членом команды, работающей сутками. Члены этой команды делили между собой часы дневной и ночной смен. Точно так же храмовые церемонии не были их единственным занятием. Жрецы отвечали за организацию праздников в честь конкретного бога и контроль за их проведением; эти праздники были очень зрелищными и изысканными, иногда они длились больше недели (рис. 64, 65). Среди них следует упомянуть о праздниках урожая в честь бога плодородия Мина в Эсне и Фивах, причем в Фивах в этом празднике принимал участие сам фараон; шумный, больше напоминающий оргию праздник в честь богини Баст в Бубастисе; веселые ежегодные дни рождения Сета в Омбосе, Дендерахе и Папремисе; ежегодные юбилеи Гора в Буто.

В расцвете своей славы императорские Фивы любили празднества, которые по своей красочности и роскоши могли соперничать с любым другим праздником, когда-либо проводившимся в мире. Самым ранним из ежегодных праздников был Праздник Долины, в самом разгаре которого фараон пересекал Нил на своей церемониальной барже, чтобы отдать дань уважения теням предков в их Домах вечности, расположенных среди западных холмов. Однако, каким бы впечатляющим ни был этот праздник, его затмевал другой, посвященный Амону, длившийся целый месяц. Во время этого праздника изображения Амона, его жены Мут и их сына Хожу привозились по Нилу из Карнака в Луксор, а после окончания фестиваля – увозились обратно. Этот фестиваль проходил во время разлива, когда люди могли отдохнуть от своих ежедневных трудов и полюбоваться изумительным видом проплывающей мимо божественной флотилии. Если что-то и опровергает миф о суровом характере Египта, то это как раз череда всех этих празднеств, когда жители страны танцевали, пили и веселились дни напролет. Создавалось впечатление, что боги тоже решили отдохнуть от повседневных забот. Обладая крепким здоровьем, некоторым запасом наличных денег и весьма ограниченным чувством социальной ответственности, путешественник мог проехать по Черной земле от конца до конца и обнаружить, что практически каждый день египтяне отмечают какие-нибудь праздники.

Без сомнения, праздники были хорошим поводом для низменных забав и развлечений. Это было самое хорошее время для хозяев гостиниц, продавцов сувениров, хранителей городской казны и продавцов пирожков, которые мы сейчас назвали бы хот-догами, и безалкогольных напитков. Однако праздники также были наполнены возвышенным религиозным чувством. Средоточием празднества был позолоченный образ божества, проплывавший над процессией. Впереди него торжественно шествовали обритые наголо жрецы со знаками отличия, обнаженные до пояса или же одетые в яркие одежды, шкуры животных и с причудливыми масками птиц и животных на голове. Вокруг них толпились женщины-музыканты с трещотками в руках. Именно жрецы заранее определяли порядок проведения и продолжительность фестивалей, и они воистину являлись талантливыми организаторами массовых представлений. Они были равно искусны как в постановке грандиозных празднеств, так и в организации пары полезных чудес для своего царственного господина (ну, например, говорящей статуи или оракула). Вообще, о египетских жрецах можно говорить как о первых в мире режиссерах-постановщиках. А их главным номером, без сомнения, была драма в восьми частях в честь Осириса, которая проходила каждый год в Абидосе. Фестивали в честь Осириса также проходили в Гелиополе, Буто, Саше, Летополе и Бусирисе в дельте, которая, собственно, и была родиной Осириса; однако именно в Абидосе драматическое искусство египетских жрецов проявилось в полной мере.

Краткий вариант пьесы, дошедшей до нас, датируется эпохой правления Сесостриса III Двенадцатой династии (примерно 1878 – 1843 гг. до н. э.). Он был записан на папирусе неким Ихернофретом, которому царь поручил осовременить древний текст. Если предположить, что этот сценарий использовался еще в период правления Пятой династии, то есть пятью столетиями раньше, то эта пьеса может считаться первым полномасштабным театральным действом в истории. Ее ставили еще в 550 году до нашей эры в Абидосе, на закате Двадцать шестой династии, то есть она просуществовала примерно две тысячи лет. Ну разве это не рекорд?

Рис. 66. Исида со своим братом и мужем Осирисом

Мы уже отмечали в одной из предыдущих глав, что Абидос считался главным из священных городов Египта. Постепенно практически все стали считать для себя святой обязанностью совершить паломничество в этот город, чтобы принять участие в представлении и установить памятную доску в священном некрополе; и мы уже знаем, что богатые люди часто оставляли завещания, чтобы их тела перевезли в Абидос для захоронения возле «лестницы великого бога». В представлении ведущие роли отдавались фараоном самым главным чиновникам; особо важной считалась роль Гора, «любимого сына» Осириса. Волшебный цикл жизни, смерти, мумификации, воскрешения и восшествия на престол Осириса был запечатлен в ряде сцен, которые длились много дней подряд. Жители Абидоса и тысячи паломников участвовали в массовых сценах, исполняя роли сторонников Осириса или его врага Сета. Совершались пышные процессии и происходили ожесточенные баталии на воде и на суше, которые сменялись трагическими и патетическими эпизодами; кульминацией всего этого действа была окончательная победа бога. Сам Макс Рейнхардт не пожелал бы более грандиозного и разнообразного материала.

Однако египетская религия имела и другую сторону, помимо храмовых служб и контроля за повседневной деятельностью. Эта сторона религии была связана со смертью и мертвыми. Мы пытаемся показать, что египетские гробницы – это не ужасные и мрачные места, которыми мы их ожидаем увидеть; но, с другой стороны, созерцание конечности бытия никогда не бывает приятным. В Египте празднования в честь жизни уравновешивались празднованиями в честь смерти. Довольно большая часть жрецов проводила всю свою жизнь служа мертвым. Эти жрецы вели уединенную жизнь в некрополе, или городе пирамид, они находились на содержании какого-нибудь принца или знатного человека, умершего много поколений назад и оставившего значительную сумму денег, чтобы за его душу совершались постоянные молитвы. Крупные места захоронений были, по сути, тюрьмой для этой печальной касты, поскольку стоимость вещей, захороненных в гробницах, делала необходимой круглосуточную охрану кладбища.

Каждую неделю главный жрец совершал ритуал в честь умерших, аналогичный ежедневному ритуалу, совершаемому в храмах. Вместо фигурки бога жрец извлекал идола или настоящую мумию умершего человека, клал на песчаный холм и начинал одевать и кормить. Затем он выполнял очень важный обряд Раскрытия рта, когда он касался губ или мумии священным металлическим инструментом. Этот обряд возвращал умершему функции живого организма и воскрешал его как «живую душу». И наконец, жрец складывал на низком алтаре или столике обычные подношения в виде фруктов, мяса, хлеба и пива, к которым добавлялось молоко, кровь или вода Нила. Эти подношения назывались «дары, принесенные царем» и были признанием связи с богами, которую мог поддерживать только царь, и делались в память о времени, когда царь сам приносил такие дары своим умершим близким и любимым людям. Это была духовная суть подношений, которыми питались «Ка» и «Ба» (рис. 67), влетавшие в храм через ложную дверь. Можно спросить, что же случалось со всем этим изобилием еды и питья? Неужели все это выбрасывалось? Или было в распоряжении главного жреца? Или раздавалось в качестве пожертвования бедным?