Столпотворение именно там, возле гаражей, –впечатляющий табунок машин, главным образом «обмундированных», в лучах фармелькают деловитые фигуры, сизые шинели и сизые бушлаты, пятнистые комбезы,провели овчарку, вспыхнул блиц, все почти так же, как в прошлый раз. Кошмарныйсон порой повторяется. Кошмарная действительность – тоже…

Здоровенный омоновец с коротышкой-автоматом на плече посторонилсябез дискуссий – видел, как Даша вылезала из резко затормозившего «форда». И тутже ей самой пришлось посторониться – чтобы ее ненароком не протаранил на всемходу генерал Трофимов, шагавший к машине в сопровождении свиты.

Генерал, однако, ее ухватил взглядом и, чутьприостановившись, бросил истинно генеральским, властным тоном:

– Искать, искать. Нужно будет батальон – дадим…

И сел в машину – выполнив бессмысленный в общем-то ритуал,уехал вновь взвалить на плечи, словно атлант, Шантарскую область.

«Интересно, зачем мне батальон?» – мельком подумала Даша.

Высмотрела неширокий промежуток в шеренге сомкнувшихсявокруг маленькой белой «хонды» милицейских спин и втиснулась туда, словноидущий на прорыв регбист. Кто-то машинально матернулся, кто-то покосился – онане обратила внимания. Встала рядом с Воловиковым, на сей раз оказавшимся вштатском. Сзади громко докладывали, что собака след не берет – очень ужнатоптано… Сзади трещали рации и кто-то громко распоряжался:

– Семеренко, Юров – шестой этаж. Коля, бери Косова – ина седьмой. На втором-третьем уже городские, учтите. Так, кто на восьмой?

«Районщики, – машинально отметила Даша. – Начали втемпе обход. Интересно, сколько здесь квартир? Даже если по четыре – нехилополучается…»

И, поймав себя на том, что подсознательно оттягивает встречу,решительно повернулась к маленькой двухдверной машинке, пронизанной с трехсторон лучами мощных фонарей, словно схваченный прожекторами бомбардировщик.

В глаза прежде всего бросился красный шарф, даже неповязанный, а просто намотанный вокруг поднятого воротника светло-серой, почтибелой шубки («снова шубка» – произнес в мозгу холодным тоном исправногобухгалтера кто-то чужой, незнакомый)…

Девушка сидела с открытыми глазами, слегка завалившись влевоиз-за руля, светлые волосы (похоже, крашеные), длинные, ухоженные, роскошные,перевесились налево мягкой волной – и на левую же щеку, на левое плечо стеклаполоса уже подсохшей крови из порезов на лбу, напоминавших перевернутоераспятие. Кровь залепила левый глаз, но большая часть лица осталась чистой –смазливое, чуть кукольное личико, отчего-то вдруг показавшееся знакомым. Белаяшапка лежала на сиденье рядом с убитой – словно бы аккуратно положенная, вовсене падавшая с головы. Из-под нее выглядывала белая, в тон, сумочка.

Кто-то разогнулся, выпрямляясь после тщательного осмотрадверцы:

– На ручке отпечатков пальцев нет.

– Вытащите ее, – сказал Воловиков.

Трое, мешая друг другу, завозились у дверцы – японскаятачка, в общем, неплохая, отнюдь не была приспособлена к тому, чтобы извлекатьиз нее труп, и дело шло мешкотно. Наконец вытащили, опустили прямо во влажныйснег под ногами. Вновь вспыхнул блиц.

– Положительно, я ее где-то видела… – сказалаДаша, всматриваясь.

– Вот и у меня такое впечатление, – пробурчалВоловиков, нагнувшись под углом в сорок пять градусов. И добавил громче: –Сумку достаньте.

Абсолютно спокойное личико – беззаботная кукла, сломаннаявнезапным ударом… Эксперт нагнулся, стянул перчатку, указательным пальцемраздвинул рваную дырочку на шубе, потом вторую. Кивнул:

– Аналогично первым двум… Два удара. И шейные позвонкисломаны.

– Товарищ подполковник, – растерянно позвали сдругой стороны машины.

Воловиков направился туда. Даша оглянулась на дом –горела примерно половина окон, ранним вставаньем здешним обитателям себя небыло нужды утруждать, не на завод к семи, в самом деле. Зато лестничные маршиосвещены все до единого, сквозь узкие окна, горизонтальные прямоугольники,похожие на бойницы, видно, что на площадках снуют люди, в форме и в штатском,кое-где распахнуты входные двери, вовсю идет опрос. Ее вдруг, словно удар тока,пронзило острое сознание собственной беспомощности – и тут же схлынуло.

– Ну, Дарья, имеем груз на плечи… – сказалподошедший подполковник с расстегнутой сумочкой в руке.

– Кто?

– Ольга Ольминская, – сказал Воловиков снаигранным безразличием. – Ведущая семнадцатого канала. Студия «Алмаз-ТВ».

«„Алмаз-ТВ“ – друг дома для каждого»… Чего будет…

«Ну да, вот откуда я ее знаю», – подумала Даша. В самомделе, вскоре начнется. Одна из самых популярных частных студий Шантарска,принадлежащая к тому же зятю представителя президента. Очаровательная ОлечкаОльминская, получавшая по мешку любовных писем в неделю, невольная виновницаиюльской потасовки с пальбой – когда заезжий горный человек, увешанный золотом,что твой негритянский вождь, узрел Олечку на экране, приперся активнознакомиться прямо на студию и его шестерки схлестнулись с охраной, причем кпоследней примкнули «булики» одного из ближайших сподвижников Фрола (сподвижникдержал офис в том же доме и терпеть не мог, когда всякие гастролеры «ломаютпальцы»).

– Да уж, поимеем… – сказала Даша.

Такую новость не утаишь, и уже к вечеру, если не раньше, ослучившемся будет толковать весь Шантарск. Начальство, прокуратура,общественное мнение, газетчики и ТВ – все будут сотрясать воздух, требоватькрови злодея, немедленных результатов, явления маньяка в сверкающих наручникахи хрустком целлофане с розовой ленточкой. Убийство известного человека, любойсыскарь согласится, – это полметра сгоревших нервных клеток и клочья седыхволос у всего оперативного состава…

– Ага, – сказал Воловиков, копаясь в сумке. –По паспорту-то она, оказывается, Губанова. Псевдоним, значит. Ну что, красиво –Ольга Ольминская. Это тебе не Ольга Губанова…

– Что там еще?

Подполковник аккуратно высыпал содержимое на скошенный капот«хонды», придержал левой ладонью, чтобы мелочевка не скатилась вниз.

– Кошелек. Косметичка. – Каждую поименованную вещьон клал назад. – Помоги, подержи. Ага, так… Сигареты, зажигалка… Ключи… Презерватив… –Он цепко глянул на Дашу и через ее плечо громко приказал, почти крикнулстоявшим у трупа: – Живо, карманы посмотрели! Шоколадка… А это что?

– Это собачий свисток, – уверенно сказалаДаша. – Бесшумный. Человек не слышит, собака слышит. Ну да, у нее жбассет, весь Шантарск знает…

Подошел сыскарь-районщик, протягивая за короткий стволчерный револьверчик: