– Сандра нагреет воду, она же даст ткань для перевязки, – пояснил помощник управляющего. – Вместо спирта будет ром.

Петр решил, что хунган – это местный лекарь, и перечислил медикаменты, которые были нужны ему, чтобы лечить. Он не обратил внимания на то, что помощник управляющего, настороженно следивший за действиями нового доктора, услышав о лекарствах, как-то странно на него посмотрел.

Повязка на культе была в запекшейся крови и прилипла к ране. Петру пришлось отдирать ее. Снова показалась кровь. Петр быстро и умело промыл рану. У него не было скальпеля, и он заменил его острым ножом, который принесла ему Сандра – негритянка средних лет, исполнявшая обязанности медсестры и санитарки. Затем Петр, насколько смог, почистил ножом нагноение. Осмотр подтвердил первоначальный диагноз – жить этому человеку оставалось совсем недолго.

Петр осмотрел следующего больного. Он бился в лихорадке и весь горел от высокой температуры. Определив, что у него малярия, Петр потребовал, чтобы принесли хинин. Помощник управляющего с недоумением пожал плечами. Негритянке, видимо, название этого лекарства было знакомо, но и она печально покачала головой.

– Без хинина я ничем не смогу ему помочь, – твердо произнес Петр.

На спине у следующего больного были вздувшиеся багровые рубцы от ударов плетьми. Его жестоко избили, и теперь он находился в тяжелом состоянии. Судя по следам от старых рубцов, он перенес такое наказание не в первый раз.

У Петра возникла масса вопросов. Неужели на этой плантации продолжают использовать рабский труд? Выходит, помощник капитана, который рассказал ему о восстании на острове, знал не все? Или здесь все изменилось? Может быть, сюда вернулись прежние плантаторы? В душе у Петра затеплилась робкая надежда на то, что не все так безнадежно, как говорил ему помощник капитана.

После осмотра больных Петра отвели в полутемную каморку с зарешеченным маленьким окошком, через которое могла пролезть только кошка, и закрыли на замок. И вновь им овладели мрачные думы. Петр не знал, что с ним будет дальше. Вечером он услышал глухие барабанные удары, затем запело множество голосов. Судя по торжественному мотиву, проводили какой-то ритуал.

Петра пронзила мысль: «А вдруг они готовятся к жертвоприношению? Диего рассказывал, что раньше в Бенине это было в порядке вещей. Неужели в качестве жертвы выбрали меня?» Несмотря на духоту, он почувствовал, как у него на спине выступил ледяной пот. Словно в подтверждение его догадок дверь каморки распахнулась… но вошла только негритянка Сандра, обслуживающая «госпиталь». Она принесла тыкву с водой и кукурузную лепешку. Положив все это на землю, женщина повернулась к выходу.

– Вы говорите по-французски? – спросил ее снедаемый тревожными предчувствиями Петр.

Негритянка замерла, а затем обернулась к нему:

– Немного. Я выросла на местной плантации среди дворовых рабов, поэтому вынуждена была выучить язык белых.

– Что происходит снаружи? Там праздник?

– Нет. Приехал хунган вуду. Он разговаривает с лоа.

– Хунган – это лекарь? А кто такие лоа?

– Хунган не лекарь, а священник вуду. Лоа – наши духи. Хунган проводит обряд встречи души Изобы с лоа Бвонсамди, Смерти, чтобы она забрала его к себе без страданий.

– Изоба – это тот однорукий из госпиталя?

– Верно. Он сильно мучается, никак не может вернуться к «острову на дне реки».

– Меня не убьют? – Не выдержав, Петр задал вопрос, терзавший его все это время.

Негритянка молча вышла и заперла за собой дверь.

Прошло четыре месяца с тех пор, как Петр поселился на Гаити. В переводе с языка коренных индейцев-таино (полностью истребленных испанцами) название острова означало «Горная страна». Гор тут и в самом деле хватало, впрочем, как и сельскохозяйственных земель, которые сейчас в основном пустовали. Главным богатством острова, который в недалеком прошлом был процветающей колонией Франции и Испании, были плантации сахарного тростника, табака и кофе. Однако после революции и последовавшей за ней гражданской войны бóльшая часть плантаций пришла в запустение. Бывшие рабы даже за деньги не хотели трудиться на плантациях, ведь там были очень тяжелые условия и люди, работавшие на плантациях, жили совсем недолго.

Кто только не стоял у истоков восстания, которое перешло в революцию черных рабов. Вождем был однорукий колдун вуду, бокор Макандаль, практиковавший не только магические ритуалы (истыканные иглами куклы-вуду, подброшенные безголовые петухи, кровью которых было написано проклятье), а и более действенный способ умерщвления белых плантаторов – отравление целых семей. Вначале это приняли за симптомы неизвестной болезни, которая почему-то косила только белое население, и на острове началась паника. Лишь когда стала известна правда, началась охота на колдуна и его помощников. Макандаль был пойман и прилюдно сожжен заживо. Такая участь ожидала и других лидеров восставших. Ими снова становились колдуны вуду. Самый известный из них, бокор Букман, дал сигнал к всеобщему восстанию, привел беглых рабов с гор и начал методично уничтожать плантации вместе с хозяевами и надсмотрщиками.

Восстания, вспыхивавшие одно за другим, жестоко подавлялись. Вожаки подвергались мучительным казням. Несколько раз восставшие рабы были в шаге от победы, но в конце концов все же терпели поражение. Так было и с национальным героем, командующим армией бывших рабов, Туссеном-Лувертюром, которого не смогли победить силой, зато успешно одолели с помощью обмана.

После Туссена-Лувертюра борьбу возглавил один из его генералов, бывший раб Дессалин, которого французское правительство даже назначило генерал-губернатором французской колонии Сан-Доминго, но ему захотелось абсолютной власти. Дессалин объявил себя пожизненным президентом, а Эспаньоле вернул старое индейское название – Гаити. В первую очередь он приказал полностью вырезать белое население, которое еще оставалось на острове. Однако, создавая новое государство, он столкнулся с тем, что подавляющая часть черного населения неграмотна. Эти люди не могли быть чиновниками. Видя, что страна все больше погружается в пучину разрухи, плантации стоят в запустении и никто не собирается выращивать кофе и сахарный тростник, Дессалин стал создавать государственные плантации, куда людей направляли работать принудительно. А для управления он стал привлекать уцелевшее белое население и образованных мулатов. Еще Дессалин стал потихоньку торговать островитянами, попадавшими в тюрьмы. Он превращал их в рабов и продавал, используя пиратов в качестве посредников. По примеру Наполеона Бонапарта Дессалин объявил себя императором Жаком Первым. Государство все больше беднело, а он богател.

Это не нравилось его соратникам, считавшим, что их заслуги не меньше, чем у Дессалина, да и будущее своей страны они видели несколько иначе, чем он. В результате заговора генералов Дессалин был убит. Стране вернули республиканское правление. Президентом был назначен чернокожий генерал Анри Кристоф, почти не принимавший участия в заговоре. Генералов-мулатов новый президент не устроил, и после нескольких вооруженных столкновений на месте единой республики черных возникло два государства.