– Мы выполняли отвлекающий маневр, – объяснил он солдату. –Главный удар наносят севернее.

– Ту атаку тоже отбили, – как будто равнодушно заметилСавельич. – Еще раньше, чем мы взяли эту башенку.

Засядько прислушался. Орудия продолжали греметь с обеихсторон, но беспорядочная торопливая пальба превратилась в организованную. Такстреляют, когда цели можно выбирать без особой спешки.

– Атаки наших будут идти одна за другой, – сказалЗасядько, успокаивая солдат. Сам же с тревогой думал о том, что в интервалахмежду атаками ничто не помешает французам выбить их из башенки в два счета.Солдаты это тоже понимают.

– Вот откуда придется идти к солдатскому богу, – сказалСавельич неторопливо. – Что ж, служил честно и жил честно. И всездесь могут выложить свои души без страха…

Засядько лихорадочно раздумывал. Держать осаду здесь?И четверти часа не продержаться. Сделать вылазку? Но куда?

– Савельич! – окликнул он старого гренадера. – Непомнишь, ворота крепости где-то под нами?

– Вроде бы… – ответил ветеран, с досадой потеребивкосичку. – Надо лишь спуститься по этим чертовым ступенькам…

– Вот-вот, – подхватил Засядько. – Другого пути унас нет. Ты останешься здесь. Бери половину молодцов по своему выбору, будешьподдерживать огнем.

– А вы, ваше благородие?

– А я с остальными попытаюсь прорваться к воротам.Изнутри! Если сверху ударят нам в спину – задержи.

Он оглядел свою группу. Двадцать два человека… Савельич ужерасставил людей у бойниц, солдаты открыли заградительный огонь. «Вот и неговори о преимуществе стрельбы, – подумал Засядько. Он видел, как падаютфранцузские кирасиры, что пытались перебежать площадку. – А вштыковом бою мы полегли бы сразу…»

– Пора!

Они выскочили из башенки, пересекли площадку и побежали невдоль стены, как ожидали от них, а вниз по широким каменным ступенькам. Подороге сшибли оторопевшего от неожиданности француза с зарядным ящиком на плечеи, будто лавина, понеслись дальше.

Засядько гигантскими прыжками мчался впереди. Каменнаялестница, лепившаяся к крепостной стене, и в самом деле вела к воротам, но… тамоказался целый отряд кирасир!

Остановиться было уже невозможно. Засядькопрыгнул прямо на головы защитникам, следом с громовым «ура» ринулись егосолдаты. Он сразу же бросился сбивать с ворот громадные запоры. Емуторопливо помогали два здоровенных молодых парня, уроженцы Белой Руси. Сзади заспиной кипела жестокая схватка. Русские дрались отчаянно, однако французов былов несколько раз больше. Солдаты падали на каменные плиты, чтобы уже никогда неподняться…

Засядько яростно сбивал запоры. Помогавший ему солдат охнули сполз на землю, цепляясь ногтями за металлическую обшивку ворот. Второйшагнул в сторону и тоже упал. На спине у него расплылось кровавое пятно.

– Убрать стрелков! – крикнул Засядько не оборачи­ваясь.

Еще две пули прожужжали возле его головы. Крики и лязганьесабель приблизились вплотную. Значит, гибли последние из его солдат…

Отчаянным усилием он сбил последний засов и навалился наворота. Тяжелые створки медленно, словно нехотя, распахнулись. В воротахзавязался последний кровавый бой. Французы старались выбить русских за ворота изакрыть створки, а русские отчаянно цеплялись за каждую пядь земли. Все знали,что, если отступят, – все жертвы будут напрасными.

Внезапно сверху раздался торжествующий крик. Засядько увиделбегущих по лестнице французов. «Савельича, значит, уже нет…» – подумал сгоречью.

К воротам со всех сторон сбегались французские солдаты.Засядько оказался в толпе неприятеля. Он с трудом отражал удары, рядом уже неосталось ни одного русского. Его медленно оттесняли за ворота. Несколькофранцузов ухватились за створки, пытаясь свести их и снова запереть воротакрепости. «Я сделал все, что в человеческих силах», – успел подуматьЗасядько.

Вдруг его буквально оглушило неистовое гиканье, что-топотное и тяжелое отбросило в сторону. В крепость ворвалась казачьяконница! Плотной лавиной казачий полк вливался в распахнутые настежь ворота,растекался по улочкам.

Засядько в изнеможении опустился на землю. Саблявыскользнула из ослабевших пальцев и вонзилась в почерневшую от пороховойкопоти землю.

Вслед за казаками промаршировали солдаты с ружьями наперевеси офицерами во главе. Вроде бы даже под музыку. И откуда только взялсяоркестр в этом аду?

Мантуя пала.

Было захвачено 260 орудий, 400 пудов пороха, 30 тысячпушечных ядер и много продовольственных складов, од­нако уже опустошенныхместными жителями. Трофеи были велики, но Суворов предпочел бы вместо нихеще пару складов с продовольствием. В соответствии со своим планом онсобирался пройти к морскому побережью, а оттуда ударить всеми силами по столицереволюционной Франции. Оружия хватало, но с продовольствием было неважно.Австрийский военный совет не позаботился о своевременном снабжении союзныхвойск.

В расположении русских войск было тихо. Солдаты чистилиобмундирование, драили кивера, вспоминали недавнее сражение. Горячо и свосхищением говорили о том, как фельдмаршал Суворов прямо на развалинахкрепости срывал с Засядько знаки различия поручика, чтобы тут же произвести егов капитаны. Все понимали, что геройским подвигом молодой офицер облегчил взятиенеприступной крепости и тем самым сохранил жизнь очень многим.

На другой день после падения крепости прогремели боевыетрубы.

Тревога!

Солдаты вскакивали, торопливо строились в каре. Издали быловидно, как от штаб-квартиры фельдмаршала во все стороны на лошадях помчалисьадъютанты.

Засядько неспешно обходил своих людей. Он догадывался опричине: французская армия перешла в наступление. Командовал ею молодой генералЖувер. Вообще, как заметил Засядько, у французов большинство командиров былимолодыми и талантливыми полководцами. Они успешно били пруссаков и австрийцев,опираясь на революционный энтузиазм и коренную реорганизацию армии. Новыепорядки позволили занимать командные посты действительно одаренным людям.Титулованные ничтожества не имели перед выходцами из народа никакихпреимуществ. К тому же аристократы и без того почти все были уничтоженыштормом революции или спаслись бегством в Англию, Россию и другие страны смонархическими режимами.

Утром Засядько со своим батальоном выступил в поход. Шли нафланге 6-го гренадерского полка. По всей видимости, им предстояло выполнитьважную задачу: Засядько несколько раз видел Суворова, гарцевавшего на своейлюбимой казачьей лошади вдоль сдвоенной колонны. Узнав Александра, фельдмаршалкрикнул:

– Что нос повесил, капитан? Посмотри, какие у тебячудо-богатыри!

Засядько козырнул, вспомнил Савельича и других, первымивзобравшихся на стену Мантуи, и ответил тихо: