– Тебе нравится мучить меня, демон? Причинять мне боль?

– Твоя боль – самое сладостное, что мне доводилось пробовать, – и он протянул к ней руку. – Давай же, иди ко мне, раздели со мной трапезу, – и глаза его засветились.

– Оставь! Меня! – выкрикнула она в ответ, но Махталеон уже схватил ее за руку.

– Нет, звезда, озаряющая мои ночи, теперь я никогда тебя не оставлю, – тихо произнес он, глядя ей прямо в глаза. – Теперь мы всегда будем вместе. Ты моя, Тиир. Моя навсегда. И печать на твоем плече – тому свидетельство. Эта печать – знак того, что ты принадлежишь только мне. Никто не посмеет прикоснуться к тебе, пока ты носишь на своем теле мой знак, – он склонился к ней и коснулся губами ее плеча. Тиир тщетно пыталась освободиться из его рук. Она снова начала задыхаться от негодования и осознания своей полной беспомощности, и плечо ее продолжало невыносимо болеть.

– Это нужно было сделать, Тиир, – прошептал ей на ухо демон, удерживая ее в своих объятиях. – Ведь скажи я тебе, ты бы не согласилась.

– Я думала, что могу доверять тебе!

– Доверие – непростительная роскошь. Поверь мне.

– Поверить тебе? Ты постоянно лжешь и причиняешь мне боль! Я не знаю, что ожидать от тебя! Отпусти меня!

– Непредсказуемость… Она вызывает сильные эмоции. Предсказуемость пассивна и скучна. Непредсказуемость ярка и насыщена. Вызванные ею эмоции наполняют неимоверной силой. Верь мне. Я никогда не перейду дозволенную грань.

– Ты уже перешел ее! – она с силой оттолкнула его, и он отпустил ее.

Подхватив одной рукой юбку, а другой спадавший лиф разорванного платья, Тиир гордой уверенной походкой прошла через залу к тем дверям, через которые попала сюда. Демон с интересом наблюдал за ней.

– Возможно, мне дозволено немного более того, что ты считаешь дозволенным… более того, что ты готова позволить…

Не обращая внимания на его слова или не слыша их, Тиир пересекла залу и остановилась напротив того места, где прежде была дверь. Теперь перед ней была лишь каменная стена. Впрочем, она не ожидала увидеть ничего иного.

– Ты не отпустишь меня, – не оборачиваясь к демону, глухо произнесла Тиир.

– Нет, – тихо отозвался демон.

– Отлично! – она повернулась к нему и опустила руки, платье соскользнуло с ее плеча. – Давай! Продолжай истязать меня, раз ты не можешь жить без моей боли. Лучше терпеть твои страсти здесь, чем висеть распятой в твоем подземелье, истекая кровью!

– Ты права, здесь намного лучше… – он медленно подошел к ней. – Мне нравится, когда ты злишься. Столько эмоций, столько энергии!.. Все они мои… И все они для меня… – и он протянул к ней руку.

– Что ты собираешься делать? – она невольно отступила перед ним.

– Лишь то, что я захочу. Ведь именно этого желаешь и ты?..

– Махталеон, не делай мне больно, – она медленно опустилась на пол. – Я так не могу. Я не хочу так.

– Боль может стать наслаждением, Тиир.

– Для тебя – быть может…

– Между болью и наслаждением лишь тонкая грань. Я покажу тебе ее.

– А если я не хочу этого?..

– Как ты можешь хотеть или не хотеть того, чего не знаешь? Я предлагаю тебе не изматывающую тело боль, а неожиданное, стремительное проявлении ее, предвкушение которого рождает трепет, волнение, сладкое упоение ожиданием, а наступление ее дарит ни с чем не сравнимое блаженство, – он опустился рядом с ней и сложил крылья. – Напряжение в каждой твоей мышце будет возрастать все больше и больше по мере того, как твое тело почувствует приближение боли, и всем своим существом ты возжелаешь ее наступления, – и вот, наконец, яркая вспышка, разряд, пронзающий тебя насквозь – и тепло быстро разливается по твоему телу, делая его тяжелым и неподъемным, свободным и томным. Ты получаешь то, чего жаждет твоя плоть, ты почувствуешь ни с чем не сравнимое наслаждение…

– Зачем ты говоришь мне все это? У тебя нет ни капли жалости ко мне.

– Нет, ни капли. Жалости достойны создания слабые и ничтожные – жалкие… А ты не такая. Ты вызываешь восхищение, желание, трепет. Ты прекрасна, Тиир. Ты совершенна.

Демон прикоснулся к ее волосам и убрал их с плеча. Она закрыла глаза и приготовилась терпеть все, что бы он ни делал, лишь бы это скорее закончилось.

Перед ее глазами замелькали картинки из прошлого. Она снова была в темном лабиринте демона, и он касался ее невидимыми ледяными руками, и она чувствовала на своей коже его холодное дыхание. Однако, теперь все представлялось ей иначе. У нее не было больше страха перед ним, напротив, она чувствовала, что желает его прикосновений все больше и больше… И вдруг, осознав это, она ужаснулась собственных мыслей, распахнула глаза и встретилась с ним взглядом. С легкостью демон подхватил ее, и через какое-то мгновение она снова оказалась сидящей на проклятом ею полированном столе.

– Только не здесь, Махталеон, только не здесь, – пытаясь ускользнуть, быстро прошептала она.

– Здесь. Только здесь, Тиир. На этом столе, пропитанном твоим криком и твоей болью, – и он улыбнулся своей дьявольской улыбкой – недоброй и одновременно желанной, и окончательно преградил ей путь к бегству. – Быть может, ты все еще боишься меня, нимфа? – он взял ее за подбородок и заглянул ей в глаза.

– Боюсь тебя?! – неожиданно для самой себя она вызывающе усмехнулась и резким движением оттолкнула его руку от своего лица. – Я оставила свой страх в твоих лабиринтах, демон. И я перестала быть нимфой.

Махталеон негромко рассмеялся.

– Вот как… Так кто же ты теперь?

– Я часть Тьмы, как ты того и желал…

– Я получил намного больше, нежели желал. Ты темный ангел, хранящий мою темную Суть, – не отрывая от нее глаз, тихо произнес он.

Он погрузил пальцы в ее темные локоны и медленно, с силой потянул вниз, так, что голова ее запрокинулась, шея выгнулась, а глаза невольно закрылись. Он склонился к ее шее, и она почувствовала на своей коже прикосновения его губ – мягких, нежных и осторожных. Лед, пробежавший по ее спине и рукам, и огонь, родившийся от прикосновений его губ, встретились где-то внизу и вмиг стали лавой – томной, горячей, тягучей; они устремились вниз, приводя в напряжение каждую ее мышцу – от бедер до самых кончиков пальцев ног – в