– Что там происходит? – поинтересовалась она у Эдуарда, не отрываясь от работы.

– Мой – в здании. Говорит, там все коридоры в крови наших солдат, у нас большие потери.

Эдуард услышал что-то интересное, по крайней мере, у него было такое выражение лица.

– Что там случилось? – не вытерпела и спросила Элли.

– На втором этаже нашли какой-то агрегат, предназначенный для стрельбы. Сейчас командование дает указания, что с ним делать, – ответил Эдуард и через мгновенье добавил: – Это лазер! Черт побери, они нашли боевой лазер!

Доложив, что охрана уничтожена, группа Гамма собиралась уже войти в здание, но ей пришлось развернуться по непонятной причине. Прошла секунда, и Элли поняла, что кто-то из секьюрити выжил и открыл по Гамме сумасшедший огонь.

Эдуард привстал на месте. Черты его лица исказились от волнения.

Элли не стала его о чем-либо спрашивать – все и так было ясно. На главном табло очередной опекаемый Эдуардом получил статус ПОГИБ.

– Там кто-то появился и перебил всю Бету без единого выстрела, – только и мог промолвить Эдуард.

Конечно, девушке было непонятно, как это кто-то безоружный мог уничтожить целую группу. Но от размышлений ее отвлекли беспощадно моргающие датчики опекаемого ею солдата.

Элли послала надпись ОПАСНО на главный монитор.

Стрелка на шкале, показывающей состояние органического состава на теле бойца, внезапно ушла за максимальное значение. Элли услышала вопль:

– Эта штуковина меня разъедает!

И все. Наступила тишина. Человек, за которым она наблюдала, погиб. Ей ничего не оставалось, как только послать жестокую надпись на монитор, а на душе остался горький осадок от происшедшего.

Прошло еще пять минут. И операция, в общей сложности занявшая пятьдесят шесть минут, потерпела полное фиаско.

Элли поняла из обрывков фраз военных, которые она услышала краем уха, что противник использовал лазер в боевых целях. И уничтожил всех. Наверное, какой-нибудь охранник все же оставался в здании, подумала Элли. Девушка догадывалась, что не лазер был «объектом» операции, так как в разговорах понятия лазер и «объект» фигурировали как две разные вещи. Конечно, очень любопытно было, что же это за «объект» такой. За несколько лет работы на корпорацию Элли поняла, что «Като» никогда не вкладывает большие средства в операции, не посвященные глобальным проектам. Лазерная технология – хоть и не глобальный, но очень интересный проект. Элли знала, что где-то в лабораториях этим уже занимаются. Что-то у русских было стоящее. Но вот что? Не ее ума это было дело – Элли это понимала.

После завершающих организационных действий Элли вежливо попросили удалиться, поблагодарив за работу. Впрочем, так поступили и со всеми остальными диспетчерами.

Кабина заполнилась народом, а до «родного этажа» оставалось всего два лестничных пролета. Элли решила подняться по лестнице.

Пройдя половину пути, девушка увидела свою подругу. Вероника спускалась ей на встречу.

У Карен был довольно необычный вид. Она будто не видела Элли, взгляд шел поверх ее головы, холодный и равнодушный. Знала бы Элли, что сейчас творилось в голове Вероники, она бы убежала от нее подальше и вызвала охрану.

Элли просто побеспокоилась о здоровье подруги:

– Вероника, как ты себя чувствуешь?

– Спасибо. Хорошо, – монотонно ответила она.

Они уже поравнялись, и в этот момент Вероника слегка задрала юбку и достала из чулка нож для резки бумаги.

И нанесла удар.

Элли чудом увернулась от него, удивляясь собственной реакции. Что случилось с ее подругой? Или она никогда не являлась таковой? И, главное, в чем причина?

Вероника, размахивая ножом направо и налево, наступала на Элли.

– Вероника, в чем дело? – попыталась остановить безумную приятельницу Элли.

Вероника, как запрограммированная, продолжала атаковать. Она сделала колющий выпад и зацепила-таки Элли. Слегка. Крови вытекло достаточно, кроме того секретарша порезала и любимую блузку Элли. Во время очередного выпада Вероники Элли изловчилась и спихнула подругу с лестницы, та с криком покатилась и распласталась по лестничной площадке.

Девушка дышала, но не поднималась.

Неизвестно, откуда взялся народ. Люди обступили бывших подруг со всех сторон. Дальше Элли все помнила смутно, обрывками.

Приехали врачи и увезли Веронику, а саму Элли доставили к местному доктору, который сделал ей перевязку. А вот полиция почему-то так и не появилась.

Элли пребывала в шоковом состоянии из-за случившегося: она много раз слышала истории про маньяков, нападающих на людей, но ее пыталась убить подруга. И это никак не хотело укладываться у нее в голове, не находило какого-либо логичного объяснения.

Элли никто ни в чем не винил. Более того, с тех пор о схватке на лестничной клетке никто не вспоминал, и Веронику она больше никогда не видела. По электронной почте Элли получила сообщение о том, что бывшая подруга жива и находится на излечении в психиатрической лечебнице. Но на этом странности не кончились. В этот же день, 25 июля, бесследно исчез Роберт Дювалль и появился новый начальник, которого звали Марк Фергюссон.

Темнота поглощала здесь все. Борис не мог находиться при свете: ни при дневном, ни при искусственном. Он не боялся освещения, но боялся самого себя. Потому что умирал. Потому что стал безобразен. Потому что при свете он мог показаться слабым даже самому себе.

Апартаменты, где любил проводить время Борис, слегка подсвечивались интерфейсом голографической карты мира, что была посередине зала, а также проекционным экраном пять на три метра, что охватывал часть стены со специальным покрытием. Огромный адаптивный диван с электронным программируемым перемещением в пространстве – это было место, где Борис любил и отдыхать, и работать.

Опухшей от жира рукой Борис теребил коробочку с сенсорными кнопками. С течением времени нажимать на них становилось все сложнее, так как пульт буквально тонул в продолжающей толстеть ладошке. Ожирение Бориса невозможно было остановить. При своем росте сто семьдесят четыре сантиметра он уже весил сто шестьдесят килограмм и продолжал набирать вес. Уродливые складки кожи, обрамленные красными полосами растяжек, свисали буквально отовсюду: с подбородка и шеи, превращая овал лица в бесформенную мешанину; груди, живота и ног. Последние Борис практически уже не использовал для ходьбы. Даже несколько шагов приводили к неописуемой усталости и одышке – не справлялось сердце. Ничего не помогало остановить болезнь. Еще год назад он был молодым пышущим здоровьем, подтянутым мужчиной, вел активный образ жизни, принимал участие в светских мероприятиях, часто бывал в Европе и Америке. Поначалу на набор веса никто не обращает особого внимания. Так было и с Борисом, пока он сам не почувствовал, что теряет форму. Он уже долгое время к тому моменту занимался теннисом и много плавал, не ел простые углеводы и принимал достаточное количество витаминов. Такой образ жизни не предполагал быстрого набора веса. Однако это происходило. Обследование врачей в Европе и США ничего не дали.