– А зашивать домовые умеют? Или только рвать? – Я с надеждой посмотрела на кота Баюна. Все-таки мне уже и ходить толком не в чем.

– А зачем тебе? – Баюн, похоже, не ожидал, что хоть кто-то прореагирует на его речь.

– У меня вся форма и сумка порвались.

– Так сходи к хозяйственнику – он поменяет, – Баюн приподнял брови.

– Нет, – и кот, и я вздрогнули от категоричного тона, с которым произнес это Кощей, – приведи домового к нам.

– Что? Ну как? Я же всего лишь преподаватель и…

– Как хочешь, можешь практику новую придумать. Но чтобы сегодня вечером здесь был домовой.

Баюн кивнул и с удивлением посмотрел на меня, затем на Бессмертного.

– Спасибо за душевный разговор. Давно не слышал от тебя столько слов, Кощей, – Баюн усмехнулся и посмотрел мне в глаза. – Даже могу предположить, с чего мне сегодня такая честь. – Прощевай, – Баюн махнул и пошел на выход.

– Снежка… – Я с благодарностью посмотрела на соседа. – Ты чего на меня так смотришь? – Глаза Кощея сверкнули.

– Неважно, чьи мне там яйца пришлось мылить, если теперь у меня будет наконец одежда и сумка… я… ой! – Мы оба поняли, что я сейчас такого сказала, и разулыбались. – Я хотела сказать – спасибо.

– Уже говорил тебе по поводу благодарности, не заставляй возвращаться к этому вопросу. – Я поджала губы, но не стала перебивать соседа. – Если тебе что-то нужно – сразу обращайся. Это гораздо лучше, чем… – Кощей кивнул в сторону ванны, я покраснела и кивнула. Объяснять, что кота требовалось срочно спасать, не стала. В такие моменты лучше не перебивать. – И… Черти ада… Снежка, переоденься в сухое, а то я мысль потерял. – Кощей отвел взгляд в окно, оборвав этим речь.

Я поспешила переодеться. У каждого свои причуды. Вот только надевать было нечего, и я натянула платье с разорванным рукавом. За ситуацию с Баюном было все еще ужасно стыдно, и я не выходила из комнаты до самого вечера, когда желудок начал уже есть сам себя. Осторожно выскользнула в гостиную. Кощей сидел за столом с бумагами и что-то записывал от руки. Интересно, а как печатные буквы делает, если пишет пером?

Безумно хотелось подойти посмотреть на письменные принадлежности и на почерк Кощея. А еще расспросить о многом-многом. Но от ситуации с котом я до конца так и не отошла. Поэтому молча села за столик нашей скатерти и погладила нашу единственную питомицу по углам. Та все поняла, и на столе появились ароматные тарелки и сок. Другие своих прирученных кормят, поят и выгуливают, а наша – домоседка, которая и сама накормит кого хочешь. Может, ее порадовать хотя бы разговором? Но молчала наша кухарка, которая воровка. Это было очень странно. Я снова погладила ее по ткани.

– Чего тебе? – заворчала обиженным старушечьим голосом. И только я собралась оправдываться, как скатерть погладила меня по руке. Так это она что… к Кощею обратилась? Я как отвернулась от него, так и боялась поднять глаза. А он за это время абсолютно бесшумно оказался рядом. И такое страдальческое выражение у него на лице. Эх, мужики, везде вы одинаковы. Обидел, а теперь и спросить боится, в чем дело, и извиняться завышенная гордость не позволяет.

– Скатерка, как ты себя чувствуешь? – начала я с самого общего вопроса. По опыту знаю, что, если напрямую спрашиваешь, меньше информации получаешь.

– Ты представляешь, он пил чай каких-то иноземных иродов! Грязной меня считает, как про мои способности узнал!

Надо же – коротко. Даже не слишком патетично. И в голосе слёзы расслышала. Эх, женщина, она и скатерть – женщина. Если претензия только одна – значит, действительно обижена. Настолько сильно, что остальные проблемы кажутся неважными.

А Кощей поджал губы и сел напротив. Я постаралась пантомимой показать, что нужно извиниться. Сосед пожал плечами – не понял. Но контакт есть, ему, похоже, действительно хотелось наладить отношения со скатертью. А с тем, сколько он ест – уже, наверно, желудок скоро заговорит так же неожиданно, как Баюн.

– Эмм, мне жаль? – От грозного баса Кощея вздрогнули и я, и скатерть.

Я закатила глаза: его тоном только язвить. Скатерть затряслась от гнева.

Вот я не понимаю, триста лет мужику, а извиняться так и не научился? Да ладно извиняться, а с женщинами разговаривать? Да хоть с кем-то общаться. Последняя мысль пришла после того, как пролистала все свои воспоминания о том, как Бессмертный разговаривает с другими. Все эти «убью», «пожалеешь», «как хочешь… но чтобы сегодня вечером».

Хотя, если вспомнить бабулек из нашего подъезда… чую, возраст – недостаточное основание, чтобы считать человека дипломатичным и мудрым.

– Скатерка, милая, он чай пил, только чтобы тебя лишний раз не напрягать. Ты вон сколько для нас сделала.

– Правда, что ли? – Голос скатерти стал поспокойнее. Кощей кивнул. Я думала, скатерть не увидит (у нее же нет глаз, верно?), но, похоже, ответ ее умаслил. – Ой, да ладно вам. И вовсе мне не трудно. Только в удовольствие хозяйку порадовать. – Потом с сомнением добавила: – Ну и соседа ее тоже. Все-таки Кошенька волновался. Пока она болела, чуть не поседел весь.

– Снова. – Это я добавила, осмотрев все еще так же седую голову мужчины. – Спасибо вам, вы меня спасли. Не знаю, выжила бы я, если бы не ваша помощь и поддержка, – погладила скатерть, а потом, подумав, приподнялась, через стол нагнулась и погладила Кощея. Бедолага сосед еще не отошел от факта того, что он тут перед скатертью оправдывается, потом его Кошенькой называют, теперь же еще и волосы ворошат. Весь шок происходящего явно отразился на обычно невозмутимом лице Кощея.

А вот так вот, Кощей, получай ответочку добра. Только от его взгляда внутри становилось все жарче. Я не выдержала и подскочила.

– Ну ладно, у вас и без меня много работы, а мне на занятия пора.

Когда я уже открыла дверь в свою комнату, услышала насмешливое от Кощея:

– А занятия кончились.

Наверно, танцы были последним занятием. Что ж, может, и к лучшему, что я на них не попала. Блин, к тому же так и не поела. Открыла расписание в поисках того, когда же были танцы. Нашла. Выходит, я провалялась одни сутки. А завтра меня ждет практика. Черт.

Одногруппники явно озлоблены на меня. Возможно, не только пострадавшие, слухи-то расходятся быстро. Одна надежда, что мой новый злобный образ меня защитит. Правда… он пока недостаточно злобный. Хм, злобный. Я вышла из комнаты проверить, наелся ли Кощей. Ведь считается, что сытый мужчина – добрый мужчина. А сытый злодей?

– Ко-о-ош.

Он устало посмотрел на меня. Поняла.

– Кощей эм-м-м… – Ну не Иванович же он? Никогда не интересовалась, какое отчество у моего соседа.

– Карачунович. – Глаза у Кощея весело блестели. Ужас, я же это не выговорю.

– Кощей, а ты ведь у нас в группе состоишь?

Не знаю, откуда такое предположение, ведь он не посетил ни одного занятия. Может, его имя называли, и я фоном при перекличке слышала? Или просто интуиция. Причем верная, так как Кощей в ответ кивнул. – А ты не мог бы поприсутствовать на завтрашней практике? Дело в том, что я решила стать злодейкой. – Мой голос упал до шепота, но Кощей расслышал и закашлялся. Вернувшись к обычному своему каменному выражению лица, прокомментировал: