Очень сложно было попадать в новые места, которые описывал мне Хасем. Благо, что их было всего три. Войска он разослал, но они будут добираться сами. А нам с ним нужно было поставить палатки и положить там приметные вещи, на которые мне проще будет ориентироваться. В качестве таких вещей я выбрала свиток папируса с хозяйственными записями, глиняный горшок с черным рисунком, который стащила на кухне и низенькую табуреточку с цветной росписью. Несколько раз я попадала не туда, куда нужно. Но в конце концов три палатки были установлены в относительно незаметных местах. Я перенесла Хасема к одной из его кагорт и вернулась в дом Зубери.

А для того, чтобы подтолкнуть Джибейда, его отца и его жену, сестру царевны, к действиям, их нужно было основательно напугать. Хотя, сомневаюсь, что сестра имела право голоса в этом бедламе. Вот только когда я слышала ее имя – непроизвольно поджимались мышцы живота, как будто тело царевны все еще ждало удара. Удара исподтишка.

Сефу остался со мной и во время ужина я попросила его рассказать о сестре. Я, к этому времени, уже даже забыла ее имя.

– Её зовут Нианх-Хатхор, царевна. Я не слишком осведомлен о придворной жизни, мы чаще сопровождали тебя, когда ты выезжала из дворца. Но, конечно, кое-какие разговоры я слышал… Вы не ладили с сестрой. Она была дочерью главной жены и старше тебя. Но твоя великая мать родила фараону сына! И, как говорят слуги, он любил ее больше и долго горевал после ее смерти. Сестра же твоя, госпожа, называла твою мать рабыней, хотя это и было совсем не так. Твоя мать знатного рода и попала к отцу твоему во время войны, как часть добычи. Но рабыней Хетепхернебти никогда не была! И Нианх-Хатхор часто обижала тебя и злословила о тебе. Слуги и рабы дома много сплетничали о вас. Но, прости, госпожа, я никогда не слушал их внимательно. Однажды отец твой сурово наказал ее за то, что она ударила тебя. И с тех пор она тебя возненавидела. Говорят, что старалась старшая жена фараона посеять раздор между детьми. Но сама она сына так и не родила. Потому и ненавидела тебя и твоего брата. Ну, а после смерти Сехемхета отец твой начал болеть и сестра все чаще обижала тебя. Ты, я думаю, не помнишь… Но ты опасалась за свою жизнь и однажды расспрашивала меня, смогу ли я найти место, где сестра тебя не достанет и пойду ли я за тобой…

– И что ты ответил?

– Госпожа, на тот момент я был твоим телохранителем уже четыре года. Я сказал тебе, что можно поискать место в землях Синая…

– И что дальше?

– Ты начала собирать подарки своего отца, деньги и украшения и передавать мне.

– А потом? И что с этими украшениями?

– Они спрятаны в надежном месте, царевна. Ты собиралась купить себе там поместье и спокойно жить, не возвращаясь в Египет. Это довольно далеко от твоей сестры и был шанс, что там нас не найдут. А потом твоего отца убили…

Не взирая на протесты Сефу этой же ночью я разрушила храм Анубиса.

Пусть меня проклянут историки и археологи грядущего, но эта семейка, тянущая руки к власти, мне сильно не нравилась. Так же, впрочем, как и моя сестра. Не знаю, какой раньше была Инеткаус. Мне кажется, довольно милой и домашней девушкой, хотя я и могу ошибаться. Но то, как к ней относилась старшая сестра вполне развязывает мне руки.

Храм я начала плавить от его крыши и с удовольствием смотрела, как при каждом моем подлете он становится ниже и ниже, оплывая, как свеча от жара. Лететь приходилось очень высоко, слишком сильны были потоки раскаленного воздуха над храмом. Но для диска, мне кажется, расстояние не имело большого значения – даже находясь на максимальной для дельтаплана высоте я легко направляла огненные жгуты от диска в кипящий камень храма.

Очень выручало и то, что площадь у храма была пуста. Ни соседних домов, ни учреждений. Так что людей погубить я не боялась. После первого пристрелочного удара по крыше я дала возможность всем, кто был ночью в храме, сбежать.

Вот только температурный режим диска меня все больше пугал. Откуда берется это бешеное количество энергии? Что за странные технологии вложены в него? Я уже склонна была рассматривать этот диск как оружие инопланетного происхождения. Ну, на моей Земле, в мое время не было даже намеков на цивилизации с такой технической оснащенностью!

Значит, буду считать диск подарком зеленых человечков.

Испугаться я не успела. Просто не успела…

Мы с Хасемом путешествовали по палаткам уже третий или четвертый раз, но пока никаких известий из столицы не было.

Вчера началось массовое бегство. После разрушения храма Мемфис покидали все. И богатые, и бедные, и нищие… Дороги были запружены толпами людей, домашним скотом, неуклюжими телегами и, даже, колесницами. Но клан Джибейда пока отсиживался во дворце. Хотя из его армии после ночного происшествия дезертировало больше половины солдат.  Так что времени у семьи не было – нужно было бежать и вывозить казну.

Только к вечеру третьего дня наметилось движение. По дороге, ведущей к дельте Нила. Это было и логично, и ожидаемо. Там выше плотность населения, там близко границы других стран и мореходные пути отступления. То, что власть онине удержали, было совершенно очевидно.

Меня, немного, беспокоила мысль о том, как мы вернем население в столицу. Поэтому, как только прискакал гонец и сообщил, что царская семья покинула город, мы с Хасемом еще раз обошли все палатки и те части войск, которые были оставлены на невостребованных направлениях, под командованием Сефу двинулись к городу. Там, в столице, обе части встретятся и мой телохранитель примет командование. Хасем долго и подробно инструктировал его, объясняя, что именно нужно сделать. Сефу верен мне, но он больше охранник, а не военный.

Наверняка в Мемфисе сейчас резвятся мародеры и грабители. Пусть Сефу установит хоть подобие порядка и расскажет всем, что раз семья Джибейда покинула город, то Великий Ра не оставит его своей милостью и процветанию города никто не сможет помешать. Переносить его в город не имело смысла, один он ничего не сможет сделать. Поэтому Сефу выступил в дорогу с одной из групп Хасема.

Около трехсот бойцов ожидали за стенами палатки, а мы стояли с Хасемом в душной тени под слоями плотной ткани и тихо спорили.

– Царевна, я не понимаю, почему ты не хочешь показаться воинам во всем величии! Увидев твои возможности, они примут тебя и душой, и сердцем! Они будут сражаться без жалости к твоим врагам!

Как раз этого я и не хотела. Увидев, что я, обычная женщина, могу плавить песок и покорять врагов без числа, они невольно будут считать меня божеством. Думаю, участь живого бога не самая завидная. Да и ни к чему мне плодить сплетни и предрассудки. Напротив, все эти возможности я хотела сохранить в тайне, ну, на сколько это возможно. Если завтра у диска, грубо говоря завод кончится или батарейка сядет, то солдаты по-прежнему будут надеяться на меня? Но и как объяснить это Хасему я не знала. Понятно, что я не смогу, наверное, утаить все полностью. Но, мне кажется, чем меньше подтверждений моей «божественной» силы – тем лучше. Глупо полагаться полностью на то, что ты не можешь понять и отремонтировать.