– Коля, ты почему без моего автомата прибежал? – спросил Жердева Меткий.

– Сергеич, не борзей! Я тебя спасать примчался, а ствол твой там, где ты его оставил!

– Ладно, возвращаться некогда, по дороге раздобуду.

– Стой, малахольный! Убьют же! – закричал капитан, пытаясь ухватить за лодыжку рванувшего вперед товарища, но его пальцы предательски соскользнули. – Черт, черт, черт!!!

Закусив указательный палец, Жердев смотрел, как, пригнувшись и петляя зигзагами, бежит Меткий, а рядом с ним, то справа, то слева, регулярно взлетают фонтанчики. Невидимому стрелку не хватило обоймы, чтобы просчитать траекторию движения сталкера, и, пока он перезаряжался, Праведников на бегу подобрал «Винторез», принадлежавший одному из убитых «немезидовцев», и помчался вслед за атакующей группой, заодно уходя от снайпера в мертвую зону.

– А! Ну, конечно! – всплеснул руками капитан. – Он же видел во сне, что его не застрелят на площади! Бегай – не хочу! А мне-то каково? Меня в его видениях не было!

Не прекращая материться, Жердев выскочил из своего укрытия и постарался добраться до того места, где подбитый БТР прикрыл бы его от огня сверху. Конечно, обладая массой на тридцать килограммов больше, чем у Меткого, он не мог быть настолько же стремительным и непредсказуемым, и поэтому полагался исключительно на то, что разозленный террорист переключит свое внимание на другой сектор или не успеет среагировать на его рывок. Не вышло.

Николай почти достиг намеченной точки, когда тяжелый удар под диафрагму сбил его с ног. Прокатившись кубарем, он оказался в проекции горящей машины, закрывшей его от контрольного выстрела. Внутри продолжала разливаться боль, но, засунув руку под разгрузку, капитан не обнаружил крови.

Жердев недоуменно осмотрел себя и понял, насколько ему повезло. Тяжелая пуля ударила в газовую камеру автомата, разворотила ее и, отлетев рикошетом, плашмя попала в запасную обойму.

– Спасибо, господи! Вернусь, обязательно в церкви свечку поставлю! – с чувством произнес он и тут же помрачнел, поняв, что повлиять на судьбу товарища и прикрыть его от пуль сектантов, он уже не сможет.

В это время Меткий догнал бойцов «Немезиды» и ворвался в здание вторым, сразу вслед за парнем, вооруженным специальным щитом для штурмовых операций. Поскольку первые выстрелы достались не ему, в распоряжении сталкера оказалась лишняя секунда, чтобы свалить двух сектантов засевших в конце коридора. Третьего застрелил из пистолета спецназовец, глядя через прорезь, закрытую пуленепробиваемым стеклом – без основательной подготовки такой фокус не выполнишь, ведь оружие приходится держать гораздо выше своей головы.

Обогнав тяжелого и медленного щитоносца, Меткий движением кисти зашвырнул обратно на второй этаж гранату, прилетевшую оттуда, и, дождавшись разрыва, взлетел по лестнице. Пересекая широкую площадку быстрым шагом, он попутно раздал пару контрольных выстрелов террористам и ударил прикладом в гортань недобитка, голову и тело которого закрывали лучшие на планете шлем и бронежилет «Спектр-М» американского производства. Зачем переводить патроны?

Не оглядываясь, поспевают ли за ним спецназовцы, Праведников распахнул следующую дверь и, едва выглянув, отдернул назад голову. По лицу, закрытому бронемаской, болезненно щелкнула парочка пуль, а стене досталось, наверное, еще полтора десятка, но главное – используя телекинез, сталкер успел толкнуть под локоть гранатометчика в противоположном конце зала. В результате, вместо попадания в дверной проем, граната ушла в сторону и взорвалась неподалеку от позиции автоматчиков. Нет, их не убило, но им стало совсем не до войны.

Выглянув еще раз, Меткий опять принял на маску выстрелы от боевика, засевшего с другой стороны, свалил его ответной очередью и, все время оглядываясь, побежал к следующей лестнице.

«Странно, – подумал он, – пространства много, оборудования, за которым можно укрыться, тоже, а боевиков здесь не густо».

Поднявшись по ступенькам, сваренным из арматурных прутьев, Меткий толкнул дверь и увидел в пяти метрах от себя четырех сектантов, застывших с оружием на изготовку на стыке двух коридоров. Оглушительный грохот нескольких очередей, выпущенных почти одновременно в небольшом помещении, больно ударил по ушам, а во рту появился вкус ржавчины – вкус осени, увядания и смерти…

Несмотря на бескомпромиссность и жестокость, а может, именно благодаря им, бой за обладание атомной станцией получился скоротечным. Истеричная перебранка штурмовых винтовок и автоматических дробовиков, усиленная эхом в замкнутом пространстве, стихла настолько резко, что казалось – тишина звенит. Уровень адреналина в крови схлынул, и Жердев снова ощутил, как сильно горят отбитые внутренности. Он опустился на пятую точку прямо посреди коридора и чуть наклонился вперед, пытаясь снизить болевые ощущения.

Через небольшой промежуток времени кто-то подошел сзади и, положив руку на плечо, протянул флягу. Капитан повернул голову и едва не вскочил на ноги, увидев доброжелателя. Только крепкая хватка помешала ему осуществить свой порыв.

– Меткий, ты живой!

– Сиди, – ответил сталкер и сам присел рядом. – Тебя ранили?

– Ерунда. Считай, бейсбольной битой приложили, а так – цел. Ты про себя лучше расскажи! Все-таки сон – полная чушь, да?

– Нет. В нем как раз все оказалось правдой.

От таких слов Николай даже замер.

– Глотни, – кивнул Меткий на флягу.

– Водка?

– Обижаешь. Надолго ли в Зоне такой емкости хватит? Чистый спирт. Холодный.

– У тебя же не было, где раздобыл?

– Знаешь, как расшифровывается эмблема военных медиков – змея, обвивающая чашу?

– Хитер, как змей, и выпить не дурак!

– Вот именно.

Капитан отхлебнул, поморщился и, занюхав рукавом вместо закуски, вернул емкость хозяину. Праведников тоже приложился к горлышку, но лишь прищурился, глядя в точку перед собой.

– Сергеич, так что за история у тебя приключилась? – напомнил Жердев.

– Я открыл дверь и увидел четырех сектантов на пересечении двух коридоров, а его – нет. Он вне поля зрения был и, видимо, вошел с другой стороны на мгновение раньше меня. Может, поэтому террористы смотрели на него.

– Про кого ты говоришь?

– Про клона. Я лишь заметил, как двое боевиков упали, и завалил оставшихся. И только когда увидел изрешеченное тело, до меня дошло, что я во сне видел его смерть как свою.

– Да уж! – подивился Николай, не зная, что тут вообще можно сказать.

– Удивительно, но когда клона убили, – продолжил Меткий, – я ощутил какой-то металлический привкус, будто это у меня из разорванных в клочья легких кровь пошла.

– А когда ты в прошлый раз сам своего клона убил, чувствовал что-нибудь подобное?