– Тушечка отработала, – поставил диагноз спецназовец, довольно улыбаясь, – видно, в стратегической авиации решили нам облегчить задачу.

– Это да, баба с возу – кобыле легче! С какой только мерзостью в секретных лабораториях сталкиваться не приходится!

Зашипела рация:

– Меткий, Егоров на связи.

– Да, товарищ генерал, – нажав тангенту, откликнулся сталкер.

– Спецназовцам помогли до рубежа добраться?

– Так точно.

– Тогда возвращайтесь на станцию, к зданию администрации. В фойе вас боец встретит и проводит ко мне.

– Есть возвращаться!

Как оказалось, Егоров обосновался в директорском кабинете. Жестом пригласив сталкеров за стол, генерал закрыл дверь на скрытый замок, достал из-под стола два раздутых сидора, развязал и начал выкладывать по очереди: помидоры, «боярский» хлеб, огурчики, нарезки нескольких видов сырокопченой колбасы и сыра, сало, буженину, шпроты, оливки, фаршированные перцем, и еще всякое-разное, пока не извлек со дна две фляги вместимостью в один и семьдесят пять сотых литра.

– Это что?

– «Золотое кольцо», экспортный вариант.

– Классная штука! А разве ее еще производят?

– Из запасов конторы, – улыбнулся Егоров. – Жаль, что для транспортировки в Зону пришлось перелить из оригинальных графинов.

– Всегда интересно было, почему вещмешок «сидором» прозвали, – поделился Переведенцев, – никто не знает!

– Хм, а правда ведь, – на секунду задумался генерал, – я слышал только, что еще в царской армии данное словечко появилось, а вот по этимологии ничего не скажу.

Первый тост, произнесенный генералом, был предельно краток: «За державу!». Несмотря на обильный стол, опрокинули по старой традиции, не закусывая, и лишь после второго стопарика – «За победу!», воины притронулись к еде. Третий тост, не чокаясь, подняли за погибших сегодня спецназовцев, и вообще за всех, кто сложил головы в борьбе с Повелителями. Четвертый пили «За напрочь безбашенного героя – за Меткого!», несмотря на все возражения последнего. Ветеран стеснялся, журил товарищей за излишнее внимание, еле уговорили его.

– Вячеслав Сергеевич, ты не понимаешь, скольким людям твои стремительные и неожиданные действия сегодня спасли жизнь! – нашел нужный аргумент генерал. – И я сейчас не про спецназовцев говорю.

– А про кого?

– Про сто пятьдесят человек из старого персонала станции, которые несколько лет тут работали под дулами автоматов. Их банально не успели уничтожить, когда оборона АЭС резко рухнула!

– Да, натерпелись они, поди…

– Можно только догадываться, в каком страхе люди тут существовали, если изначально их было семьсот пятьдесят – в пять раз больше.

Мужики захмелели, но главные темы оставались прежние – освобождение Дальневосточной Зоны, политика и возможная война. Женщин даже вскользь ни разу не упомянули.

Меткий прислушался.

– У них ведь как? – риторически вопрошал генерал. – Фактически, все против всех, матерые единоличники, а экономическое устройство и моральные устои общества только разогревают алчность. Иметь больше и лучше остальных – как главный мотив существования, разве это не жесть? Поэтому у них такое количество алкоголиков и наркоманов среди богатых – ведь, добившись цели, они видят впереди тупик. Да и совесть глушить чем-то надо, ведь по дороге к большому количеству нулей на банковском счете неизбежно дел наворочаешь. А что народу попроще делать? Страх перед одиночеством, неудачами и агрессией, он же в той или иной степени у всех имеется. На западе предлагают гасить его потреблением, а если ты дорос до среднего достатка, то можешь сходить к психотерапевту. Там же не принято с кем-либо делиться проблемами, да и друзей, как таковых, нет.

– У нас хотя бы с этим намного проще, – кивнул Переведенцев, – у каждого найдется, с кем поговорить, излить душу.

– В России страхи по большому счету те же: остаться с бедой наедине и проиграть, может быть, даже с жизнью расстаться. А вот ментальность в принципе другая. Мы боремся по-другому – объединяя усилия, жертвуя собой. В человеке заложены две природы или, если угодно, модели, но опереться он может только на одну из них: или групповое восхождение, когда все вместе, или лезешь на вершину по трупам в одиночку. Каждый решает для себя сам, как в притче про волка.

– Я с ней не знаком, – с понурой головой поднял руку Жердев, как человек, признающий свою вину.

– Она короткая, можно и рассказать. Однажды старый охотник поведал юному внуку простую жизненную истину о том, что в каждом человеке соперничают два начала, и это очень похоже на поединок двух волков. Один из них олицетворяет зло – зависть, подлость, предательство, шкурные отношения. В другом звере собраны все добрые качества – любовь, храбрость, сочувствие, верность. Мальчишку до глубины души тронули слова деда, он задумался, и затем спросил:

– А какой волк одержит верх в этой схватке?

– Всё зависит от тебя, – ответил старик, – победит тот волк, которого ты кормишь.

Сталкер удовлетворенно кивнул:

– Хорошо сказано.

– На нашей с вами памяти уже случились девяностые, когда многие купились на красивую, но лживую обертку «сладкой» жизни. Руководство и новые проповедники тогда забыли уточнить, что богатыми станут только те, кто все затеял, а не те, кому сказки в уши заливали. Говорили, что все наше прошлое, победы и достижения – сплошной позор и ошибка, за которые надо покаяться. «Хватит тратить столько денег на армию, и сразу заживем счастливо!» – писали в газетах. «Отделиться от азиатских республик, и их граждане исчезнут с наших улиц!», «Забудьте про нефть, на которой держался Советский Союз, ее не осталось!», «Хватит заботиться друг о друге и о всяких неудачниках, подумайте о себе!». Какой только ахинеи не несли с трибун! Однако от развала армии и ВПК выиграла не страна и не народ, четверть советской Азии, пытаясь выжить, переселилась в Россию, с нефти набивают карманы до сих пор, а лузеры, как выяснилось – это те, кто верил «демократам» из девяностых.

– Что-то я не понимаю, – наморщил лоб Жердев, – вы же про девяносто первый год и далее рассказываете, но ведь сейчас опять везде говорят, что мы на армию непомерно тратим, Кавказ надо отделить, экономика не жизнеспособна в условиях санкций, и глупый народ хочет в Совок!

– Потому, что люди наелись капитализма и вседозволенности, захотели человечности и справедливости. Мы выскочили из удавки, которую нам на шею накинули, из-за этого и воют всякие «Эхо столицы», да «Газетки», строчат в Интернете панические статьи. Всё плохо! Опять, оказывается, народ ошибается! Как бы, дескать, этот несознательный народ на другой заменить? Нет, ребята, ошибка была в девяносто первом! Теперь это уже осознанный выбор – что мы должны быть сильными и независимыми от зарубежных дельцов.

– Такое возможно, только когда люди объединяются и поддерживают друг друга, – добавил Переведенцев, – а не каждый сам по себе выживает.