— Софья Адамовна, — наконец спросила она, — это что же,никто уже нести подарки на анализы не собирается?

Я шутливо хлопнула себя по лбу:

— Маргуша, умница, что напомнила. Конечно, надо забросить влабораторию подарки. Сделаем это по пути. Неси их сюда и захвати духи изспальни.

Марго выплыла из столовой, а Алиса опять рассердилась.

— Соня, — зашипела она, — брось заниматься глупостями,оставь мои подарки в покое. Стыд и срам. Что обо мне люди подумают?

— Пусть думают, что хотят, главное, чтобы ты была жива,тогда им будет о ком думать. Вернулась Марго.

— Нет там никаких подарков, — сказала она, растерянноразводя руками.

Я рассердилась:

— А духи?

— И духов в спальне нет.

— Как нет? Они были, когда я ложилась спать. Духи стоялирядом с моей кроватью на туалетном столике у зеркала!

— Да, они там, — подтвердила Алиса. — Духи всегда стоят там.

— А теперь их там нет, — отрезала Марго. — И вообще никакихподарков нет. Даже свечи в форме слоника нет. Даже удобрения, подаренные неАлисе, а мне, исчезли. Ничего нет, подчистую вымели.

— Ах, Марго, — разозлилась я, — вечно ты ничего не найдешь.Подарки в пакете лежат в прихожей.

— Так, может, кто-нибудь туда отправится и их найдет? —спросила Марго.

Отправились мы с Алисой. С удивлением я обнаружила, чтопакета нет. Мы бросились в спальню, но и там духов не обнаружили. Яподозрительно посмотрела на Марго и спросила:

— А что ты говорила про слоника?

— Это свечка, ее подарила мне Нюра, — пояснила Алиса.

— А Каринка подарила мне немецкие удобрения, а теперь ихнет, — расстроилась Марго. — И вообще никаких подарков нет, — повторила она.

Я была потрясена. Осела на диван, и мой ночной кошмар судивительной ясностью ожил, словно прокрутили кино.

— Алиса, — сказала я, — этой ночью у нас были гости. Кто-тоиз твоих подруг, испугавшись анализов, выкрал подарки.

— Все? — изумилась Алиса. Я психанула:

— Господи, нельзя же быть такой бестолковой! Конечно, все.Если убийца только свой подарок заберет, то сразу станет всем и все ясно.

И я набросилась на Марго, потому что отравительница избежаларазоблачения лишь благодаря ее длинному языку.

— Как могла ты растрепать о моем намерении? — заламывая рукии страшно горюя, что нельзя хорошенько побить Марго, вопрошала я.

— Кто же знал, что эти бессовестные до такого преступлениядойдут? — оправдывалась она. — Додуматься ночью проникнуть в квартиру ивыкрасть все подарки! И вы хороши. Как же вы не слышали?

— Эта доверчивая дурочка напилась таблеток, а я слышала, нословно парализовало меня, с постели встать не могла. Ну, и что теперь намделать? — с укором глядя на Алиску, спросила я. — Теперь-то понимаешь, чтотравят тебя собственные подруги? Точнее одна из них? Теперь-то тебе это ясно?

Вместо ответа Алиса разрыдалась. С ней творятся страшныедела, а она сидит и хлюпает носом.

И тут меня осенило.

— Кстати, — закричала я, — а почему это ты меня вызывала? Ажиз Москвы! Почему подруг своих не звала на помощь, когда было тебе худо?

— Потому что я их всех боюсь, — пропищала Алиса и ещесильней залилась слезами. Я обмерла:

— Вот это да!

Такси мчалось по улицам города рискованно и лихо. Диегоотчаянно сигналил, ни на минуту не прекращая болтать.

— Местные магазины — ничтожнейшие из городских лавчонок, —сообщил он. — Но я и фирма «Маньяна» всегда готовы к услугам! Лишь окажитечесть! Вмиг доставим к богатейшим кладовым прекраснейших товаров. О! Даже онине достойны божественно прекрасной сеньориты!

Диего на полной скорости проскочил ближайший супермаркет.Едва ли не расталкивая «Маздой» попутные автомобили, промчался к центрупортового города.

Девушка сделала вид, что смирилась с вынужденным путешествием.На самом деле ей давно хотелось покататься пo городу. Доброе лицо таксиста непредвещало никакой опасности. Напротив, она чувствовала себя в комфортабельномсалоне «Мазды» уютно и спокойно.

Машина остановилась перед дорогим магазином, сверкающимстеклом и зеркалами. Диего услужливо помог девушке выбраться из салона.

— Вот! — горделиво заявил он. — Вот лавчонка, до которойпрекрасная сеньорита может позволить себе снизойти.

Девушка нерешительно взглянула на витрины, уставленныеделикатесами.

— Но…

— Я все понял, все понял, прекрасная сеньорита, — схватилсяза голову Диего. — Вам не по сердцу обитель богатеев. Исправлю ошибку!Простите, о, простите меня, моя госпожа!

Такси заметалось по бедным портовым кварталам, по рынкам ирыночкам веселых городских окраин.

Даже скромных денег девушки хватило, чтобы салон «Мазды»оказался набит пакетами и пакетиками, наполненными разнообразными вкусностями,простыми и доступными.

Воодушевленный счастливым выражением лица своей пассажирки,Диего предложил:

— Не хотели бы вы заглянуть в лавку древностей на горе Тану?

— Поздновато уже, — засомневалась девушка. — Но если незадерживаться там…

Поняв это как согласие, Диего круто развернул «Мазду».Автомобиль стрелой помчался по загородному шоссе. Следуя за асфальтовой лентойдороги, въехал на извилистый горный серпантин.

— Приехали! — оповестил наконец он девушку и с подчеркнутойвежливостью помог ей выйти.

Лавка оказалась настоящим музеем. Девушка как зачарованнаябродила среди древностей, нежно касаясь кончиками пальцев прелестных изделий,пришедших из глубины веков. Задержалась у нефритовой фигурки: мужчина сраскосыми глазами и вытянутой, искусственно деформированной головой, как живой,смотрел на мир, наверное, вот уже тысячелетие. Облик реального, знакомогочеловека угадывался в чертах лица, вырезанного древним умельцем из камня.

«Я видела, видела нечто очень похожее», — подумала девушка,разглядывая статуэтку.

— Нет ничего удивительного, — словно читая ее мысли, сказализ-за спины Диего, — резчик делал свою работу, глядя на кого-то из моихпредков. В Мексике много таких лиц. Гены — поразительная вещь.

Девушка вздрогнула. Удивленно посмотрела на таксиста,проявившего столь необычайную эрудицию и редкую проницательность. Диего, междутем, продолжил играть роль гида.