— Заметано, дамы, надо было с этого и начинать. Честно сказать, мне жаль покидать это место, мы так и не побывали в большинстве помещений… Но я вижу по размеру этих горок на тележке, что вы щедро нас одарили.

На самом деле он с трудом удерживался от того, чтобы сохранять невозмутимость. Он уже видел, что сокровища на ней превосходили самые мыслимые ожидания. Это было больше, чем удалось вынести первой экспедиции. Здесь были части компьютеров, микросхемы, какие-то устройства. Каждому из ребят, достанется куча ценностей, что сделает их богачами. Ну и не надо забывать про целых два работающих имиум-генератора, с устройствами, позволяющими конвертировать их энергию в обычный электрический ток.

— Что ж, дамы, раз вы настаиваете, мы откланяемся. Очень жаль, что мы вынуждены забрать так полюбившегося вам исследователя, но Кадолия, вероятно, страшно грустит без своего символа и героя, который вдруг вернулся с того света. Все будут так рады. А я больше всех… И я, также, надеюсь, что все же побываю еще у вас в гостях, очень жаль покидать это место неисследованным…

В этот момент у Шами опять выпал этот злополучный куб из кармана с таким же характерным пластмассовым грохотом. Да что он там, в самом деле? Если карман мал для этой штуки, что его туда засовывать?

Шами, кажется, и сам, перепугался. Быстро схватил кубик, весь побледнел от чего-то испуганно стреляя глазами на зеленых теток, и суетливо запихал куб в тот же карман.

Тетки отнеслись к происшествию совершенно безучастно и даже не взглянули на него.

— Двери в туннеле будут открыты, а роботы проводят вас до выхода, — сообщили они.

— Можно подумать мы, как лавочные воры, утащим у вас что-нибудь по дороге. Например, еще одного Харви Смелого, который вывалится из какого-нибудь шкафа. Уверяю вас, нам хватит и одного, — проворчал Лайам, делая знак всем, двигаться отсюда и прихватить летающие телеги со скарбом.

В сопровождении роботов они преодолели туннель и вышли в вестибюль.

Оживший Харви во всю изображал балагура и весельчака, охотно отвечая на расспросы ребят и рассказывая подробности, как он жил на первом этаже института Лимерик все эти годы, как ему обустроили комнатку, как он слонялся по коридорам не зная, чем себя занять, и что эти компьютерные женщины не так плохи, и, видимо, живут там, руководя своеобразной колонией роботов.

Лайам слушал исследователя в пол уха, кинув взгляд на мумию, так и валяющаяся у лестницы, когда они проходили мимо.

На выходе из института роботы с ними распрощались, и дальше, по земляному туннелю, ребята потащили тележки самостоятельно. Но те как будто двигались сами собой от легкого прикосновения, паря по воздуху. Что за удивительные штуки? Да каждая из них сама по себе, небось, стоит целое состояние!

— Уф, я думал нам крышка, когда выронил Салли, — пропыхтел Шами, идущий рядом.

— О чем это ты? И кто такая Салли?

— Компьютер в моем кубе.

— Ах, да. Так почему нам должна была настать крышка?

— Салли сказал, что если тетки его увидят, то ни за что не захотят нам отдавать. Поэтому просил не показывать им. Но этот куб едва влезает в карман! Он выпал, и я думаю — все, сейчас они поднимут вой. А они, кажется, ничего не заметили, повезло.

Лайам задумчиво потер подбородок, глядя на него.

— Да, повезло, — пробормотал он.

Возвращение в город было триумфом! На центральной площади вмиг собрались люди, разглядывая летающие повозки с добычей, и, конечно, они сразу узнали Харви Смелого, который не уставал улыбаться и рассыпать воздушные поцелуи.

Явился мэр, на площадь тут же нагнали репортеров. Толстяк, лучезарно улыбаясь, позировал перед камерами в обнимку с Лаймом и рассказывал сущие нелепости, как у него болела душа, что, возможно, Харви Смелый еще жив, и что просто необходимо было послать спасательную операцию, и что это он вызвал Лайама, как известного специалиста по вопросам исследований, и они порешили организовать вторую экспедицию в Комплекс-4.

Лайам не спорил, только кивал и улыбался — ему могла понадобиться помощь города для еще более безумного предприятия, не зачем ссориться с мэром из-за всяких глупостей.

Без протестов пришлось принять и то, что чисто устный договор о передаче городу десятой части сокровищ оказался таинственным образом оформлен на бумаге со всеми печатями. А Лайам, честно сказать, рассчитывал при возможности увернуться от этих обещаний, теперь же пришлось соглашаться. Разве что он был категоричен, чтобы доля его парней осталась при них, но свои два имиум-генератора с конверторами пришлось торжественно даровать городу бесплатно и еще улыбаться журналистам при этом. Успокаивал только чек на вполне кругленькую сумму, выписанный мэром в качестве некой премии за труды перед отечеством, и обещание почестей, льгот, и должности официального государственного исследователя, таким же, каким всегда был Харви Смелый.

Сам чудесно возродившийся герой-исследователь купался в лучах славы, не отказывался от интервью, встречался с жителями и всем без устали рассказывал, как провел пять лет в заточении у таинственных компьютеров, с которыми якобы беседовал на философские темы и на которых, в целом, не держит обиды.

Так прошло два дня, город чествовал героев, их приглашали на праздники, и везде Харви рассказывал людям свою историю и при всяком удобном случае отговаривал любопытствующих подходить к институту.

Лайам только мрачно наблюдал за ним и размышлял.

****

Толстый человек шел поздно вечером по улице, слегка пошатываясь, бормоча какие-то бессвязные приветствия, попадающимся прохожим, те кивали и улыбались в ответ, узнавая его кожаную куртку и шапку с очками. Кто-то хлопал по плечу и советовал идти домой, на что человек дуя в усы, бурчал, что туда и направляется.

Вот уже и улица опустела, он подходил к дому, оставалось лишь пара кварталов. Хотя зрителей не было, он все равно шел не твердо, покачиваясь, пьяно бормоча в усы и икая.

Махнув лоточнику, сворачивающему пожитки в конце улицы, толстый человек свернул в темный проулок, где уже давно какие-то хулиганы разбили единственный фонарь.

Человек нервно оглянулся, как будто что-то почувствовал, но дунул в усы, побурчал и пошел дальше.

Неясная тень преградила путь, заслоняя редкие вечерние огни, светящие на выходе с проулка.

— Ну здравствуй, Харви Смелый, — сказала тень.

Толстяк всполошено замер, подслеповато пригляделся в темноту.

— Лайам? Лайам Ли Кадами? Тот мальчик, что спас меня? Что ты здесь делаешь? — пробулькал он, нетвердо пошатываясь.

— Верно, это я. Какое у тебя удивительное зрение, ведь здесь так темно, что я едва вижу твой силуэт.

Толстяк молчал, но продолжал исправно покачиваться.

— Что, такая мелочь, что ты и не учел? А ведь из мелочей и складывается картина, — продолжил Лайам из темноты. — Промах там, промах тут, и все сразу становится понятно. Гуляешь?