– Но как же фальшивые улики? Разве это не…

– Да какие улики? И что в них фальшивого?

– Вы же делаете специально, чтобы номер «Сэтердей ивнингпост» не выделялся так сильно.

– А это что, преступление? – поинтересовался Мейсон.

– Не знаю. Я просто спрашиваю, шеф.

Мейсон подмигнул ей.

– Мы идем на шаг впереди полиции, Делла, и это прекрасное изахватывающее ощущение. Обычно мы плетемся на шаг сзади, а они не желают намсказать даже, который час.

– Ну а если Болтон скажет им, что принес туда старые журналыпо вашей просьбе?

– Я не хотел, чтобы люди думали, будто в хижине были одникриминальные журналы, – ответил Мейсон. – Ну конечно, если Болтон запомнитжурналы, которые он туда притащит, это может им помочь. Но если он скажет, чтотам ничего не было, кроме рассказов об истинных преступлениях, и что он принесстопку журналов из дома, то Трэгг решит, что все журналы, кроме криминальных,подложены и станет смотреть и перечитывать их, чтобы найти тот номер, который япытаюсь скрыть.

– Что ж, вы платите наличными, – вздохнула Делла Стрит.

– Вот именно, – подтвердил Мейсон. – Мы должны раздобытьотпечатки пальцев Коллингтона Холси, а потом придумать какой-нибудь пристойныйповод добыть отпечаток хотя бы одного пальца Джорджа Белдинга Бакстера.

– Например, устроить автомобильную аварию и проверить еговодительские права? – предположила Делла.

– Можно и так, – согласился Мейсон, – но он вправе тогдачто-нибудь заподозрить, а я бы хотел это сделать так, чтобы ему и в голову непришло, что у него берут отпечатки пальцев.

– Как же вы это провернете?

– Жаль, что у меня нет моего портсигара. Знаешь, Делла,сходи-ка в ювелирный магазин и купи несколько полированных серебряныхпортсигаров, две красивые настольные зажигалки и протри их до блеска кусочкомзамши.

– А потом?

– Потом мы разложим их в нашей приемной, а пару положим тамже на стол.

– Вы что же, думаете, что Джордж Белдинг Бакстер к вампридет?

– Он придет, – пообещал Мейсон, – после того как я пошлю емуповестку. Надеюсь, нам удастся сделать это до полудня.

– И он оставит отпечатки пальцев, пока будет здесь?

Мейсон кивнул.

– Вы действительно на один прыжок опережаете полицию, нонеизвестно, куда вы запрыгнете. Надеюсь, когда будете приземляться, то будетезнать, что у вас под ногами… И насколько основательно я должна опустошитьювелирный магазин?

– Купи все, что нужно, – сказал Мейсон. – Я хочу, чтобы всеэто выглядело соблазнительно и заманчиво, а потом возьми кусок замши ипостарайся, чтобы на них не было ни единого отпечатка чьих-нибудь пальцев,когда выставишь их в конторе… То-то будет забавно!

– Что-то, конечно, будет, но только одному богу известно,что именно. Будем надеяться, что и в самом деле это будет забавно.

В три часа двадцать пять минут из регистратуры послышалсяусловный сигнал – три отрывистых звонка.

Перри Мейсон улыбнулся и сказал Делле Стрит:

– Значит, зверь попался в ловушку. Джордж Белдинг Бакстер вприемной. Выйди и скажи ему, что я сейчас занят, но постараюсь поскорееосвободиться и повидаться с ним. Попроси его подождать пять минут. И посади вкресло поближе к серебряному портсигару и зажигалке. Скажи Герти, чтобыпозвонила два раза, как только он возьмется за них.

– Не сомневайтесь. Мы несколько раз прорепетировали. В такихделах на Герти можно положиться. Она ведь обожает всяческие интриги.

Делла Стрит вышла в приемную, затем вернулась и сказалаМейсону:

– Господи, он прямо взбеленился! Я еле уговорила егоприсесть. Он стал ходить взад-вперед, и мне показалось, что он сейчас выломаетдверь и ворвется к вам.

– Но ты его усадила?

– Да, усадила.

– Психует?

– Психует, злится и… бесится.

– Это хорошо! Если он психует, то уж никак не удержится,чтобы не потрогать эти хорошенькие штучки, и тогда…

Послышались два коротких звонка.

Мейсон улыбнулся:

– Ага, оставил свои пальчики. Пойди приведи его, Делла, искажи Герти, чтобы положила под портсигар и зажигалку кусок картона, забрала ихи сообщила Полу Дрейку. Ему будет над чем поработать.

Делла Стрит кивнула, вышла из кабинета и через несколькоминут вернулась в сопровождении крупного мужчины лет пятидесяти, который едване оттолкнул ее в сторону, как только она открыла дверь, и зарычал:

– Мейсон, я Джордж Белдинг Бакстер. Что еще за треклятуюбумажку вы мне прислали?

Бакстер выхватил из кармана повестку и швырнул ее на стол.

Мейсон поднялся со стула и с улыбкой проговорил:

– Прекрасно, Бакстер, я Мейсон. Что за треклятая манера такврываться в мой кабинет?

– Потому что я в бешенстве.

– Если есть желание беситься и дальше, – сказал Мейсонспокойно, – можете это делать за пределами моего кабинета. А если хотите сестьи поговорить, вот кресло – садитесь и поговорим.

– Да, я не прочь поговорить! – уже более миролюбиво заявилБакстер.

– Тогда садитесь.

– То, что я хочу сказать, я могу сказать и стоя.

– Хорошо, – поднялся Мейсон. – Я тоже могу слушать стоя. Вамприслали повестку в суд. Хочу, чтобы вы свидетельствовали в пользу защиты.

– Я ни черта не знаю об этом деле.

Мейсон сел за стол, придвинул к себе какие-то бумаги ипринялся читать. Он вел себя так, будто и не слышал замечания Бакстера.

Несколько секунд тот стоял в нерешительности, затем подошелк столу.

– Вам это так просто не пройдет, слышите… вы?

Мейсон и бровью не повел.

Бакстер стал нервно ощупывать зажигалку на столе, будтопримериваясь, нельзя ли воспользоваться ею как оружием.

Мейсон продолжал читать как ни в чем не бывало.

– Я уезжаю в Гонолулу, – сказал Бакстер.

– Прекрасно.

– Сегодня вечером.

– Значит, вам придется вернуться к предварительному слушаниюдела.

– Какого дьявола вам нужно? – взорвался Бакстер. – Я не знаюничего такого, что пригодилось бы вам или вашей клиентке. Я не знаком собвиняемой, этой Гвинн Элстон. Я не знал человека, которого убили. Я вообщеничего не знаю. Меня здесь не было. Знаю одно: кого-то угораздило совершитьпреступление около моего дома, вот и все. И то знаю потому, что мне рассказали.