— Я хочу, чтобы вы наконец сказали, какого черта вамнужно в моем доме, — все-таки разозлилась я.

— Ответ вас разочарует, — рассмеялся он. —Кстати, с Ириной мы действительно познакомились случайно. Она милая женщина ипонравилась мне.

— А вашей жене?

— Я не женат.

— Слава богу, у моей подруги есть шанс.

— Вряд ли, — опять улыбнулся он. — Яиспытываю к ней исключительно дружеские чувства. Узнав, что она ваша стараяподруга… Видите ли, я являюсь поклонником творчества вашего мужа.

Вот уж действительно неожиданность. Кажется, глаза у меняокруглились, Павел откровенно наслаждался произведенным эффектом.

— И когда представилась возможность побольше узнать обэтом человеке, познакомиться с людьми, которые его окружали.., я не смоготказать себе в удовольствии.

— Значит, вы почитатель таланта? — немного придя всебя, задала я вопрос. — И какая книга вам особенно нравится?

— Надеетесь уличить меня во лжи? — засмеялся он.

— Не надеюсь. Уверена, вы хорошо подготовились ипару-тройку книг пролистали.

— Мой любимый роман «Колесница богов», — ответилон, и на его губах появилась то ли усмешка, то ли улыбка, скорее все-такиусмешка. — Хотя я считаю, сюжет несколько надуман. Согласитесь, довольнотрудно поверить, что герой, знакомый с героиней всего несколько часов, сготовностью рискует жизнью, чтобы спасти ее. А она потом двадцать летразыскивает его и…

— И ничего хорошего из этого не выходит, —закончила я. — Если бы не весьма реалистическая концовка, сюжет и мнепоказался бы малоправдоподобным. Артемьев в шутку называл себя Шекспиром, онобожал трагедии.

— Прототипы героев существуют в реальности?

То есть подобная история в действительно произошла скем-то? — спросил Павел.

— Вряд ли. Насколько мне известно, Артемьев предпочиталвсе выдумывать. Впрочем, я не очень-то всем этим интересовалась. Знаете, жизньс гением довольно обременительна. Вы меня в самом деле разочаровали, —сказала я, поднимаясь. — Я думала, вы интересуетесь мной, а у вас большаялюбовь к моему мужу. Если желаете, могу подарить вам книги с его автографом.

— С удовольствием. Простите, что заставил вас потратитьстолько времени впустую.

— Этого добра у меня сколько угодно, — утешилая. — Вы лишили меня романтических иллюзий, вот это грустно.

— Уверен, вы это легко переживете. Вы из тех женщин,которым достаточно взгляда, чтобы лишить спокойствия любого мужчину. И нетолько лишить спокойствия, но и затянуть его в любое болото. А я человек оченьосторожный.

— Я не поняла, это что, комплимент? — спросила я,когда он целовал мне руку.

— Это объяснение, почему я предпочел вашегомужа, — засмеялся он.

— Будьте счастливы с ним, — засмеялась и я ипоспешила убраться восвояси.

Чувства во мне прямо-таки бушевали. Хотелось поскорееоказаться в своей комнате, подальше от чужих глаз. Войдя в комнату, я сделаласебе свой любимый коктейль, устроилась в кресле и после пятого глотка понемногуначала успокаиваться.

Если до этого момента у меня и были сомнения, то после разговорас Павлом они исчезли. Зато появилась масса вопросов: с какой целью он здесьпоявился? Его объяснения гроша ломаного не стоят.

Значит, цель он предпочитает скрывать. Это может бытьопасным? Вряд ли. Если он, конечно, не задумал какую-то пакость. А что, имеетправо, между прочим. Дверь скрипнула, и в комнату без стука вошла Софья.

— Ну что? — спросила она, приглядываясь ко мне.

— Ничего, — ответила я.

— Что значит ничего? Ты потратила на него целый час, аон не повизгивает радостно, прыгая возле твоих ног?

— Глаз с него не спускай.

Дурацкая улыбка сползла с Сонькиного лица.

— Ты выяснила, что ему надо?

— Скорее всего, мой скальп.

— А где твой, там и мой, — кивнула она. — Зачто нам это счастье, не пояснил?

Я хотела ответить, но вдруг передумала. Если Софья сейчасначнет стенать и охать, это явится тяжелейшим испытанием для моих нервов.Незачем пугать ее раньше времени.

— Он большой поклонник Артемьева и убежден, что тогоотравили.

— Угораздило его помереть не вовремя, да ещекремироваться. Ларка, ты, главное, не особо бери в голову. Порезвятся иутихнут. Нам не впервой. — Она подошла, обняла меня и поцеловала вмакушку. — Я тебя люблю.

— Я тебя тоже. А сейчас, будь добра, иди отсюда.

— Лучше поделись со мной наболевшим.

Я изобразила на своем лице непреклонное намерение запуститьв нее бокалом, и она поспешно удалилась.

С полчаса я наслаждалась одиночеством, потом долггостеприимства вновь погнал меня в гостиную.

Оказалось, что гости прекрасно проводят время и без меня.Молодежь играла в карты, пьяная Аглая в сотый раз рассказывала, каким гениембыл мой муж, Павел с Ириной, которая после отдыха выглядела повеселевшей и дажепомолодевшей, с интересом ее слушали, Валентина и Скворцова затеяли спор осудьбах русской литературы. От группы к группе с очумелым видом бродила Софья иподливала всем выпивку. Хоботов сидел возле камина и довольно щурился. Я былауверена, что он уже убрался восвояси, и его присутствие здесь меня слегкаудивило.

Заметив меня, он пустился в долгие рассуждения о последнейгениальной книге Артемьева. Павел неожиданно поддержал его. Я устроилась вкресле подальше от остальных, сидела там в течение часа и смотрела по сторонам,точно находилась в зверинце.

— А не поехать ли нам в клуб? — громко предложилаКрыся, весело поглядывая на своих кавалеров.

Она выпила лишнего, успела залить платье вином, нопродолжала рваться к подвигам.

— В такой день? — спросил Макс недовольно.

— Прекрати, — презрительно бросила емусестрица. — Нечего разыгрывать из себя страдальца. Вот уж ни за что неповерю, что смерть отца очень тебя огорчила. Скорее уж обрадовала. Твоя ЕленаПрекрасная теперь свободна, и ничто не мешает вам трахаться вполне официально.