первому ушлёпку, которого я вырубил.

— На хер пошла! — огрызается тот.

Второй, водитель, которого я вернул, молча взирает на это и явно думает, как бы повысить свои шансы на выживание.

— Сходи-ка, прогуляйся, — говорю я, хлопнув по плечу девушку, — не стоит тебе это видеть. И Ракету захвати.

Первый бандит демонстрирует мне окровавленные зубы в дикой улыбке, зато второй начинает блажить:

-Не-не-не! Стой! Не уходи! Ты же полицейская!!

— Я же предупреждала, — качает головой она, — могли по-хорошему договориться.

По лицу Накомис видно, что она играет роль хорошего полицейского и считает, что я делаю то же самое — только плохого копа. Просто чтобы развязать им языки. Боюсь, она ошибается, но разубеждать её в том не буду.

Покачивая бёдрами, индианка удаляется, уводя за собой пса. Я жду несколько минут и, насвистывая, вынимаю из кольца уже грязную тряпку. Навожу её на первого, будто примеряюсь, и щурюсь.

— Погоди, — решает побеседовать он, — ты разве не хочешь, чтобы я всех тебе сдал?

— Ни к чему, — безмятежно качаю головой. — Твой дружок всё расскажет, а чтобы он не сомневался, не придумывал и не увиливал, я сделаю из тебя живое предостережение. Правда, живое ненадолго.

Мужик начинает нервничать и крутиться в верёвках, а потом находит поддержку в упрямом сопротивлении.

— Давай, сука, давай! Самеди вас всех живьём выпотрошит. Вы будете молится, когда…

Импровизированный кляп затыкает ему рот. Поток слов становится еле слышным. А в моей руке появляется керамбит, и я приступаю к делу со следующими мыслями: Женевские Конвенции… Скорее Женевские Рекомендации.

Через четверть часа, когда обмочившийся от страха второй ублюдок заканчивает говорить и смотрит в небо немигающим взглядом, я знаю о лагере Мистера Дювалье гораздо больше, чем до этой исповеди. К сожалению, во внутренний круг болтуна не допускали, но он видел мельком нескольких пришельцев. Судя по описанию — светло-фиолетовая кожа, татуировки на лице, острые уши и белоснежные волосы — это родичи Драганы.

Узнаю имя механика-самоделкина, который собирает эти монструозные тачки — Анри Кассини. Француз, сидел за участие в вооружённом ограблении, где убили несколько заложников.

Узнаю, что в городе ввели драконовские порядки — горожане боятся сделать лишний шаг. Их всех заставляют добывать аркану и отдавать 80% офицерам Самеди. Еды не хватает, но никого это особо не заботит. И так слишком много голодных ртов, их число надо подсократить. Так мыслят эти твари.

Узнаю, что сам главарь Фритауна до сих пор активно рассылает отряды своих людей в поисках выживших. Его интересуют сильные бойцы, припасы, редкие классы. Всё, что я уже проходил. Одним из таких отрядов был тот, что мы сегодня перебили. Их направили, чтобы заставить церковников сдаться.

С отдельным наслаждением я прослушал, как Самеди вызверился от прошлой моей акции. Перебитый КПП, три машины с бойцами, уведённые прочь из города. Не вернулся никто. Так вот, Франсуа угрохал нескольких своих же подручных — вскрыл им брюхо и принёс в жертву, чтобы наслать на меня проклятие. Или жертвы были хреновые, или никаких проклятий не существует. Что же более вероятно?

Выхожу из тупика, вытирая руки от крови, а ко мне уже задумчиво идёт Накомис.

— Слушай, там какой-то человек странный приехал…

— Насколько странный? Хобот на лице? Костюм космонавта?

Полицейская жуёт губами.

— Тебе лучше самому взглянуть. А что эти придурки, заговорили?

— О да, потом расскажу.

— Секунду, надо кого-то оставить за ними приглядеть.

— Уже не надо.

Она хмурится, но ничего не говорит, хотя не сомневаюсь, к этому вопросу мы ещё вернёмся.

Выхожу за пределы лагеря и вижу парня лет двадцати пяти в чёрных брюках, простой белой рубашке и подтяжках. На голове соломенная шляпа. И верхняя, и нижняя губа гладко выбриты, зато длинная чёрная борода падает аж до ключиц.

Очень интересно. Что здесь понадобилось амишам?

Парень смирно стоит рядом с велосипедом, но при виде меня оживляется.

— День добрый, это вы лидер этого поселения? Вы просто обязаны нам помочь!

[1] Кенджутсу — японское искусство владения мечом.

[2] Доджо — места, где проходят тренировки, соревнования и аттестации в японских боевых искусствах.

Глава 14

— Обязан? — вскидываюсь я. — Кому должен, всем прощаю.

Парень теряется.

— Но как же? Мы люди мирные, мы не верим в насилие! Нам нужна ваша помощь!

— Вам пример бы с падре взять, — ухмыляюсь я и тыкаю себе за спину — на лагерь Кёртиса. — Ему вера не мешает держать дробовик.

— Значит, в его сердце нет истинной веры, — возражает неизвестный. — Ударившему, подставь вторую щёку.

— Так, давай без теологических споров.

Пробегаю по бородатому Оценкой.

Исайя “Ено́х” Шварц

Класс: Лазутчик

Редкость: Серебро

Ранг: Ноль

РБМ: 42 единицы

— Что ты мне заливаешь про пацифизм? — не выдерживаю я. — С твоим РБМом ты явно прикопал дюжину-две тварей!

— Защищаться от диких зверей не возбраняется, — как-то обиженно отвечает Исайя.

— Тогда в чём проблема? — бросаю непонимающий взгляд на Накомис, та пожимает плечами.

— Лиходеи пришли в наш дом, — мрачно вещает парень.

— Прямо лиходеи? — не могу сдержать улыбку. — Тати ночные? Практически ироды?

— Ироды самые настоящие! — кивает Исайя.

— Дай угадаю, послал их человек, чьё имя начинает на “Са”, а заканчивается на “меди”, верно?

Енох отчаянно кивает.

— Выкладывай, а мы послушаем, хотя постой. Долго сюда добирался? Дать тебе чего перекусить или выпить?

— Не откажусь от стакана воды.

— Тогда пошли.

Мы отходим к трейлеру, где я когда-то ночевал. Бородач с благодарностью принимает флягу и складной стаканчик, садится и начинает говорить.

— Как я уже сказал, мы люди мирные и далёкие от мирской суеты. Поэтому и основали поселение в лесу, вдали от городского шума.

Это он про Уайтклэй с его двумя улицами? Ребята не слышали настоящий шум.

— Когда настала Великая Скорбь, очень многие из наших друзей и близких погибли, — он мрачнеет. — Некоторые старейшины призвали сложить оружие и выйти навстречу чудовищам.

— Надеюсь, они получили премию Дарвина, не утащив за собой остальных?

Накомис прячет улыбку. Исайя игнорирует вопрос и продолжает:

— С их уходом, выжившие решили защищаться от слуг Зверя до наступления Вознесения.

— Красавчики. Ударим хедшотами по антихристу.

Енох кривится от моей легкомысленности.

—