Разумеется, звони.

Георгий Алексеевич, это я. Порядок. Можете приводитьМарьяну. Ну да, после работы. Да, согласилась. Все будет в ажуре. У вас естьновости? Нет? Ну, значит, сегодня не судьба. Это даже лучше. У нас другиезадачи.

Петька еще долго беседовал с Георгием Алексеевичем, и ониусловились созвониться через час.

Ну что? — спросила Вероника Леопольдовна.

Он сейчас поедет к Марьяне и попытается уговорить ее поехатьк вам.

Но может и не уговорить?

Ну, наверное. Он обещал сразу позвонить.

Хорошо, подождем.

Вероника Леопольдовна, вы на меня внимания не обращайте, вамже надо работать.

Какая уж сегодня работа! — засмеялась она. — Я,Петя, ужасно люблю лениться. За любой предлог хватаюсь, чтобы не работать. Тымне скажи, за то время, что мы не виделись, вы много дел распутали?

Точно не помню, три или четыре.

Ну-ка, расскажи! — потребовала Вероника Леопольдовна.

Хорошо, — согласился Петька. — Значит, так, послеистории Глеба и Марины, когда мы с вами тут действовали, вы еще помогли нам вделе с наркокурьерами, сдали им квартиру ваших соседей.

Да-да, но потом я уехала в Париж и вернулась не так давно.

С тех пор мы три дела расследовали.

И Петька рассказал Веронике Леопольдовне, как исчез отецСтаса, как он, Петька, заподозрил во всех смертных грехах своих новых соседейпо площадке, как вся их команда ремонтировала новую квартиру Лаври наФрунзенской набережной. Не забыл он упомянуть и о Мелешине, который собиралсяписать о нем книгу.

С ума сойти! — всплеснула руками ВероникаЛеопольдовна. — Петя, а ты сказал ему, что я уже использовала в своейкниге ваши похождения?

Я сказал, — скромно потупился Петька, — но он жене похождения хочет описывать, а меня… и еще Лаврю!

Ах вот оно что! — воскликнула ВероникаЛеопольдовна. — Значит, в тебе действительно что-то есть, если уже дваписателя тобой заинтересовались! Впрочем, не будь в тебе ничего, я бы несогласилась на старости лет валять дурака, притворяясь гадалкой.

Нет, тут дело не во мне, тут дело в истине! Истину можноузнать только таким образом!

Ну, положим…

В данном случае, только в данном случае! Может, мы покасоставим конспект?

Какой конспект?

Ну, что вам надо говорить, что спросить?

Нет, пока этот твой приятель не звонил, ничего делать нестанем. А вдруг вообще вся затея провалится! Давай лучше в дурака сыграем.

В подкидного?

Да, в старого доброго подкидного дурака.

Давайте! — согласился Петька. — В дурака так вдурака!

Каким-то невероятным образом Вероника Леопольдовна в пух ипрах обыгрывала Петьку. Что он ни делал, все время выигрывала она. Он даже заподозрил,не жульничает ли эта пожилая дама, но тут наконец зазвонил телефон. ВероникаЛеопольдовна сняла трубку.

Добрый день! Да-да, он здесь! Петя, тебя! — И онарадостно ему подмигнула.

Я слушаю.

Петя? — раздался голос Скуратова.

Да, Георгий Алексеевич, это я.

Как ни странно, я довольно легко справился с задачей. Япопросил о помощи свою сестру. Они с Марьяной в неплохих отношениях. Впрочем,подробности при встрече. Короче говоря, Марьяна будет у вас в половиневосьмого. Хозяйку это устроит?

Сейчас спрошу. Вероника Леопольдовна, она приедет вполвосьмого, вам это удобно?

Вполне.

Порядок! — закричал в трубку Петька. — А вы-тосами приедете?

Разумеется, но я приеду в семь, и мы прорепетируем. Мне естьгде спрятаться так, чтобы все слышать?

Ему есть где спрятаться, чтобы все слышать?

Есть-то есть, но я, Петя, этого не хочу!

Почему? — опешил Петька.

Потому что… Боюсь, ты этого еще не поймешь. Дело в том, чтоя… как бы тебе это объяснить… Я всегда на стороне женщин! И я еще не уверена втом, что Марьяна — преступница. Это нам еще только предстоит выяснить. А прячаего тут, я словно бы заранее уверена в его невиновности и в виновности Марьяны.

Вы феминистка? — спросил Петька.

Отнюдь! Но… по-моему, вполне достаточно магнитофона. И,кстати, гораздо меньше шансов, что она что-то заподозрит.

— Петя! Петя! Куда ты пропал? — донесся из трубкиголос Скуратова.

Петька от удивления совсем о нем забыл.

Георгий Алексеевич! Тут вам негде спрятаться!

Петя, дай-ка мне трубку! — потребовала ВероникаЛеопольдовна. — Молодой человек, поймите, я просто этого не хочу.Ограничимся магнитофоном. И, кстати, если окажется, что Марьяна ни в чем невиновата, то вам будет потом стыдно, если вы устроите тут засаду.

Но мне и за магнитофон будет стыдно.

Но все же не так.

Пожалуй, вы правы. Может, вообще не стоит огород городить.Мне надо самому во всем разобраться.

Но, насколько я понимаю, вы уже договорились с Марьяной?Отменять все будет глупо. Да и я, сказать по правде, очень доверяю Петинойинтуиции.

Хорошо, Вероника Леопольдовна! — решился вдруг ГеоргийАлексеевич. — Будь что будет! Только прошу вас меня не щадить и в любомслучае дать мне прослушать пленку.

Это я вам обещаю.

Тогда… Ни пуха ни пера…

— К черту, молодой человек!

На этом они простились.

Да, Петя, втравил ты меня в историю. Мужчина какой-тонервный.

Будешь нервным, когда тебе все время бомбочки подбрасывают.Я, знаете, один раз полежал привязанным к бомбе, на всю жизнь впечатленийхватило. Я же вам рассказывал.

Ну что, Петруша, займемся гадалкой Вероникой? Разработаемимидж?

— Имидж — ерунда! Главное — текст! И они занялисьделом.

В четыре часа Петька пошел навестить бабушек, притворившись,будто приехал только что, после школы. А потом туда позвонила ВероникаЛеопольдовна и попросила разрешения пообщаться вечерком с Петей.

Бабушки были польщены и, разумеется, согласились. А уж когдаПетька сказал, что останется у бабушек ночевать, радости их не было предела.Пока Петька торчал у них, у Вероники Леопольдовны раздался телефонный звонок.Глубокий женский голос произнес:

Вероника Леопольдовна?

Да, слушаю вас.

Простите ради Бога, я хочу кое-что уточнить. Если я неошибаюсь, я записана сегодня к вам на девятнадцать тридцать.