— Почему дурацкие? — удивленно переспросил я.

— Не перебивай! — прокричала супруга. — Вспомни, когда мы с тобой куда-нибудь выходили?

— Ну, э-э… — я напряг память, но ничего путного в голову не приходило.

— Правильно! Никогда!

— Тихо, девочка, — я обнял Таню за плечи, положив подбородок на ее макушку. — Тихо. Успокойся.

— Я не хочу успокаиваться, — произнесла сквозь слезы девушка. — Я хочу жить, как все нормальные люди, как все нормальные семьи…

— Нормальные люди? — усмехнулся я. — Это те, что все вечера проводят перед телевизором, на выходных нажираются в умат и в понедельник с больной головой идут на работу? Это — нормальные люди?

— Нет, Саша. Нормальные люди — это те, кто ходят в рестораны, клубы, просто гуляют, наконец.

— Гуляют? — ужаснулся я. — Это как? Ногами что ли?

— Именно, Саша. Ногами! Ты же своими только педали жмешь. В машине или на тренажере.

— Тихо, девочка, — повторил я, зарываясь лицом в копну ее волос. — Хочешь, пойдем кое-куда?

— Когда? Сейчас?

— Нет, завтра. Кончено, сейчас. Только, — я поморщился, осмотрев супругу с ног до головы. — Накинь на себя что-нибудь. Там все еще зима.

В клубе "Неон", где, согласно старым традициям, проходила церемония награждения победителя, собрались все расеры. Макс, поздравленный до самых краев, лежал на столе. Впрочем, победа гонщика была спорной. Он приехал к финишу не просто первым, а единственным! Японцы, подобно мне, сошли с трассы. Где? Неизвестно, но пилотов этих болидов видно не было.

Тезка, приметив меня, заметно изменился в лице. От выяснения отношений в стиле "полного контакта" его удержала только Алла.

— Козел, — буркнул Саша.

— Да ладно, — отмахнулся я. — Зато есть повод внести некоторые коррективы в правила.

— Да? — насторожился Пчелкин. — Например?

— Например, в случае, если к финишу приходит единственный участник забега — призовой фонд переходит в фонд развития уличных гонок.

— А! — просветлел расер. — Отличная идея!

Таня с Аллой покинули нас, предпочтя танцпол, и мы с тезкой остались наедине, если такое вообще возможно в битком забитом помещении. Саша заказал себе еще пива, я же ограничился соком. Крайне непристойно садиться за руль в пьяном виде, точно так же как непристойно, еле стоя на ногах, приглашать девушку на танец. Оскорбить свою киску я не мог.

— Классный клубешник, — заметил Пчелкин.

— Да, — кивнул я.

— Всегда мечтал открыть свое дело, и работать только на себя, — продолжал Саша. — А то горбатишься на кого-то за копейки…

В ответ на это я лишь недоверчиво покачал головой. Копейки? Это на копейки он машины, как перчатки меняет? Это на копейки он каждые полгода за кордон отдыхать ездит? Это на копейки он себе коттедж на Увильдах отгрохал?

— Да вы, батенька, зажрались, — усмехнулся я.

— Нет, братишка, — удрученно покачал головой тезка. — Ты меня не понял. Работа на кого-то — это работа на кого-то. В результате не ты же оцениваешь свои труды, а хозяин. Как бы высоко потолок не был, но он есть. Вот ты, к примеру, работаешь на "дона отчима" — владельца заводов, газет и пароходов, и что? К чему ты идешь?

— Знаешь, — протянул я. — Я об этом как-то не задумывался. В конце концов, в последнее время все ключевые решения в компании принимаю я…

— Да, стоя у руля легко говорить, — перебил меня Саша. — Но, признайся, у тебя же душа к другому лежит.

— Пожалуй, здесь ты прав, — согласился я.

И не согласиться было сложно. Любой, кто меня знает, скажет: моя жизнь — моторы. Не хочу сказать, что моя маниакальная страсть к автомобилям — это правильно, но… как есть.

— Братан, — язык тезки все больше заплетался. — Мы с пеленок знакомы, я тебя хорошо знаю, ты меня хорошо знаешь. А знаю я про тебя вот что… — собеседник на несколько секунд потерял нить разговора. — Что я?.. ах, да. Сашка, в любом деле, за которое ты брался, ты достигал таких высот… — Пчелкин указал глазами в потолок. — В общем, ты классный парень, Сашка, и классный специалист.

— Надо же, сколько лести, — нахмурился я. — Это не к добру. К чему ты клонишь?

— Сашка… — друг смочил горло приличным глотком из кружки. — Сашка, я давно вынашиваю одну идею: открыть собственный клуб. Клуб, понимаешь? Не балаган, где только диско да таблетки, а место, где можно выпить, посидеть, пообщаться, выпить…

— "Выпить" уже было, — заметил я.

— А ничего! Выпить можно не один раз.

Подтверждая свои слова, Саша прикончил остатки пива. Некоторое время он молча изучал меня, старательно фокусируя взгляд поверх стаканов.

— Ну? — развел я руками.

— Сашка, один я это дело не потяну, но с тобой… ты, засранец, конечно, приличный, но я тебя люблю. Так что, сделаем?

— Ты шутишь? — рассмеялся я. — Ты представляешь, какие это бабки?

— А ничего, — успокоил меня Пчелкин. — Поскребем по сусекам. У меня есть немного, у тебя есть немного. Наконец, коттедж могу продать. Ну как, Саша, сделаем?

— Сделаем, — кивнул я, надеясь, что на утро тезка забудет этот пьяный разговор.

— По рукам?

— По рукам.

Сашина рука, описав в воздухе широкий полукруг вокруг моей, но, так и не найдя ее, вернулась на пустую кружку. Эк его развезло-то! В жизни не видел Пчелкина таким пьяным. Последние сомнения рассеялись — утром тезка не будет помнить абсолютно ничего из произошедшего разговора.

Дело-то даже не в том, что я считал ночной клуб таким уж бесперспективным делом. Как-то же они существуют, и существуют, судя по всему, довольно не плохо. Просто не мог я вот так, с бухты-барахты броситься с головой в омут. Любой инвестиционный проект требует, в первую очередь, основательных расчетов. Это не говоря о том, что такой прорвы денег ни у меня, ни у тезки, разумеется, не было.

С другой стороны дополнительные финансовые вливания еще никому не повредили. Всех денег, конечно, не заработать, но к этому надо стремиться. Клубешник? Интересная идея. Посидеть, посчитать, что ли на досуге?

— Дерьмо! — выругался я, бросая бритву на полочку под зеркалом.

На щеке красовался идеально ровный порез. Mach3 от Gillette, ха! Три лезвия бреют в три раза чище, чем одно. И порезов в три раза больше.

— Ты живой? — осведомилась Таня, забегая в ванную.

— Не похоже? — ответил я, разглядывая порез в зеркало.

— А можно мне? — жена потянулась за бритвой.

— А ты умеешь?

— Спрашиваешь! — фыркнула супруга.