– Никого. Теперь ты понимаешь, в каком поло–жении яоказался. Мы с отцом Кевином продолжали усердно трудиться. Ему нравилосьприезжать ко мне в пансион. Обычно он оставлял машину на Филип-стрит, и мыподнимались в мою комнату – на втором этаже в передней части дома. Окнами онавыходила на улицу, и оттуда были великолепно видны шутов–ские парады во времяпразднования Марди-Гра. Я вырос в полной уверенности, что нет ничегоудивительного и необычного в том, что ежегодно весь город на целых две неделибуквально сходит с ума. В общем, так или иначе, однажды ночью во времяочередного парада мы по обыкновению не спали, однако совер–шенно не обращаливнимания на происходящее за окном – совершенно нормальная реакция местныхжителей, которые за свою жизнь успели достаточно насмотреться на кавалькады изпапье-маше, дешевые безделушки, факелы…

– Да, эти кошмарные багровые факелы… – перебил я его.

– Согласен…

Он вдруг умолк и задумчиво уставился в бокал с новой порциейвыпивки, только что принесенный барменом.

– В чем дело? – встревожился я, потому чтопочувствовал, что и он чем-то взволнован. – Роджер, посмотри на меня. Неисчезай, продолжай свой рассказ. Что вам удалось выяснить из перевода? Этикниги действительно были кощунственными и богохульными? Роджер! Пожалуйста, немолчи!

Он вздрогнул и вышел из оцепенения. Потом под–нял бокал иодним глотком выпил почти половину.

– Гадость, но мне нравится. «Сазерн Комфорт» стал первымспиртным напитком, который я попро–бовал, еще когда был совсеммальчишкой. – Он под–нял на меня взгляд. – Я не исчезаю. Просто мневдруг вспомнился дом, я словно вновь увидел его, ощутил его запах. Ты знаешь,как пахнет в комнатах стариков, в комнатах, где они живут много лет и гдеумирают? Но мне этот запах казался чудесным. Так о чем я гово–рил? Ах, да.Итак, ночью, во время парада в честь Про–тея, отец Кевин сделал великоеоткрытие: обе книги Винкен де Вайльд посвятил своей покровительнице Бланш деВайльд, которая, как явствовало из текста и рисунков, содержавшихся на первыхпяти страницах, была женой его брата Дэмиена. Это открытие заставлялосовершенно по-новому интерпретировать и сами псалмы. Они были полнысладострастных обещаний, предложений и приглашений и даже, возможно, содержалив себе некий секретный шифр, с помощью которого назначались тайные свидания. Вкнигах не однократно появлялось изображение одного и того же маленького садика– как ты понимаешь, я говорю о миниатюрах.

– Я знаю множество подобных примеров.

– И каждый раз в этом садике присутствовали фигуркиобнаженного мужчины и пяти женщин, танцующих вокруг фонтана в каком-тосредневековом замке, – во всяком случае, при пятикратном увеличении этовыглядело именно так. И тут отца Кевина вдруг охватил неудержимый смех – ондолго хохотал, не в силах остановиться.

«Стоит ли удивляться, что мы не видим здесь ни одногосвятого или сцены из Библии, – наконец смог заговорить он. – Этоттвой Винкен де Вайльд был отъ–явленным еретиком. Не иначе как: колдуном илиодержимым. И он, конечно же, был влюблен в эту женщину, в Бланш». Надо сказать,что сделанное от–крытие скорее развеселило, чем ужаснуло отца Ке–вина.

«Знаешь, Роджер, – сказал он, – если ты сумеешьсвязаться с устроителями аукционов, то, вполне воз–можно, эти книги позволяттебе получить образова–ние в университете Лойолы или Тулейна. Только не вздумайпродавать их здесь. Поезжай в Нью-Йорк, обратись в „Баттерфилд и Баттерфилд“или „Сотби“»,

За последние два года он переписал для меня что-то околотридцати пяти стихов в переводе на англий–ский – надо признать, что егопрозаические пере–воды с латыни были сделаны абсолютно точно, – и теперьмы перечитывали их и тщательно изучали. По–степенно нам становилось понятнымсодержание книг в целом.

Еще нам удалось выяснить, что на самом деле книг было много,а в нашем распоряжении оказались пер–вая и третья из них. Уже в третьей книгепсалмы выражали безграничное восхищение Бланш; автор вос–певал чистоту идоброту своей возлюбленной и посто–янно сравнивал ее с Девой Марией. Крометого, там содержались ответы на какие-то письма – судя по всему, женщинаописывала в них свои страдания и те муки, которые ей приходилось терпеть вовласти мужа.

Стихи великолепны, и вообще, книги сделаны столь искусно италантливо, что тебе непременно следует их увидеть и прочесть. Ты долженотправиться в ту квар–тиру, где убил меня, и взять их.

– Значит, ты не продал книги, чтобы раздобыть средства наобучение в университете?

– Конечно нет. Ты только представь! Винкен устраивал оргиивместе с Бланш и ее четырьмя подру–гами! Я был заворожен и восхищен. Винкенстал для меня своего рода святым – я преклонялся перед си–лой его таланта;а сексуальность превратилась для ме–ня в религию, потому что таковой она быладля Винкена: каждым своим словом, в каждой строке он воспевал плотскую любовь.Пойми, я никогда искрен–не не придерживался какого-либо ортодоксальноговероисповедания. И считал, что католическая цер–ковь стоит на грани умирания, апротестантизм и во–все смешон. Только много лет спустя я понял, чтопро–тестантская вера основана на мистике и проповедует то самое единение сБогом, которое столь яростно от–стаивал Мейстер Экхарт и о котором писалВинкен.

– О, какое великодушие по отношению к проте–стантам! А что, Винкендействительно писал о едине–нии с Богом?

– Да, через союз и единение с женщинами. Он высказывалсявесьма завуалированно и в то же время совершенно недвусмысленно. «Их объятияпозволяли мне познать суть Троицы с гораздо большей яснос–тью, чем любые ученияи объяснения…» – примерно в таком духе. Справедливости ради должен сказать, чтов то время протестантская религия ассоциирова–лась у меня лишь с материализмом,бесплодием и ту–ристами-баптистами, которые напивались в стельку наБурбон-стрит только потому, что не осмеливались делать это в своих маленькихгородишках.

– И когда же ты изменил свое отношение кпро–тестантам? – спросил я.

– Я сейчас говорю не о частностях, а о своем от–ношении крелигии в целом. В то время я не видел перспектив ни для одного изсуществовавших на За–паде вероисповеданий. Дора сейчас придерживаетсяпрактически того же мнения. Но о Доре мы погово–рим позже.

– Вам удалось полностью закончить перевод?

– Да, как раз перед тем, как отца Кевина переве–ли на службув другое место. Больше я его не видел. Позже он писал мне, но к тому времени яуже сбежал из дома.