– Эта хулиганка иногда из любопытства из дома во двор выбегает, так он ее очень осторожно за спинку берет, несет обратно и отдает только в руки. А она висит, как тряпочка, но при этом возмущается и жутко скандалит.

– Да, весело тут у вас, – даже с некоторой завистью сказала я.

– Ага! Особенно последний месяц, – хмуро подтвердила Настя.

– Извини, но вы сами виноваты – не стоило так долго терпеть, – возразила я.

– Да сама знаю. Не обижайся.

Некоторое время мы молчали, и я обрадовалась, когда увидела, что дверь в ограде открывается.

– А вот и Дарья Михайловна идет, – обрадовалась я. – И двух снеговиков с собой ведет. Ей-богу, у них даже на макушках снег.

– Вот только заболеть им сейчас не хватало! – всполошилась Настя.

– А коты к ней бегут – наверное, надеются, что она их домой возьмет, – продолжала я.

– Конечно, возьмет – они же наверняка мокрые с ног до головы. Как и дети.

Так и оказалось, потому что коты прямо от двери тут же бросились к камину и, улегшись возле него, стали отогреваться, щуря от огня свои янтарные глаза, – процесс вылизывания и прочего приведения себя в порядок они явно оставили на потом. Привлеченная шумом, откуда-то прибежала Дуся и тут же бросилась к котам, умудрившись втиснуться между ними. И они ее благосклонно приняли.

– Они долго не могли понять, кто она: собака или кошка, и относились с большой настороженностью, рассматривали, обнюхивали, лапой трогали, – улыбнулась Настя. – А потом решили, что это неважно, главное, чтобы играла с ними, не рычала и не кусалась. Но с тех пор, как эти паршивцы растолстели, они вниз только поесть спускаются, и им уже не до игр, а она по лестнице наверх подниматься не может – ступеньки высоки для нее оказались. Вот Дуся и скучает по ним.

Тут и дети появились. Домработница раздела их возле двери, и они вошли в холл раскрасневшиеся от мороза и невероятно довольные, несмотря на то, что их брючки были насквозь мокрые.

– Немедленно переодеваться! Потом мыть руки и за стол! – скомандовала Настя.

Дети убежали наверх, следом за ними степенно отправилась и Дарья Михайловна, чтобы все проконтролировать, а мы переместились в огромную кухню, где и помыли руки – Насте было трудно идти в ванную, ну и я с ней за компанию, и оттуда – в довольно небольшую по сравнению с кухней столовую. Уже позже, за столом, Илья как бы невзначай спросил:

– Мама! Раз у тебя нога болит, значит, мы к папе в больницу сегодня не поедем? Тогда мы после обеда опять пойдем к Сомовым играть, да?

– Наигрались уже так, что промокли насквозь. А вдруг заболеете? – умеренно недовольным голосом ответила Настя. – Хотите играть – играйте дома, у вас для этого все есть. Тем более что скоро дедушка Дима и дядя Егор приедут.

Дети переглянулись, и Илья быстро сказал:

– Мама! Но ведь мы хорошо себя вели.

А Аленка на всякий случай пообещала:

– Мама, мы больше так не будем.

Я с трудом удержалась от смеха, а Настя, старательно скрывая улыбку, объяснила:

– Они будут с машиной заниматься. Если вам интересно и они позволят, будете им помогать.

– Конечно, интересно, – обрадовался Илья. – А дядя Егор обещал научить меня водить машину. Ну, не сейчас, конечно, а когда я и до педалей, и до руля сразу буду доставать.

– Мне тоже интересно, – вздохнув, без всякого энтузиазма поддержала брата Аленка.

– Нет уж, не женское это дело. Мы с тобой будем пирожки печь, хорошо? – предложила Дарья Михайловна. – Много и разных.

А вот эта идея понравилась девочке гораздо больше.

Но вот уже и необыкновенно вкусный обед был съеден, и дети, забрав с собой котов и Дусю, ушли наверх, а Ушаковых все не было. Я посмотрела на часы и удрученно покачала головой – дел у меня было запланировано еще много, ну и когда прикажете ими заниматься? Поняв меня без слов, Дарья Михайловна достала телефон и позвонила мужу.

– Город стоит как вкопанный, – поговорив с ним, сообщила она нам. – Технику снегоуборочную на улицы вывели, вот всем остальным и не проехать. Егор с Димой обратно на комбинат вернулись, машину там оставили и сюда на электричке поехали. Сейчас уже от станции в поселок идут, – и размашисто перекрестилась: – Слава тебе господи! Я по голосу Димы поняла, что не сказал Ильич ему ничего.

– Слава Ильичу! – поправила ее я. – Ну а мне как в город добираться?

– Так до электрички вас на машине довезут, а там уж на ней. По-другому не получится, – объяснила домработница. – Шубу вот только не попортить бы, богатая она у вас, – и она повернулась к Насте: – Можно я Диму с Егором обедом покормлю?

Настя тяжело вздохнула и укоризненно произнесла:

– Дарья Михайловна! Ну сколько раз можно вам говорить, что не надо меня об этом спрашивать? Это подразумевается само собой!

– И все равно разрешение должна была получить, – стояла на своем домработница, демонстрируя, кто здесь хозяйка, а кто прислуга, как будто это вовсе и не она совсем недавно нас только что мордой по столу не возила.

«Ну, в каждой избушке свои игрушки, – подумала я. – Если их такая манера общения и такие отношения устраивают, то и слава богу! И не мое дело в них вмешиваться».

Наконец раздался басовитый лай Джима. Домработница бросилась к двери, а я подошла к окну, чтобы сразу увидеть, кто пришел, и оценить тех, с кем мне предстояло иметь дело. От двери в ограде по дорожке к дому направлялись двое крупных мужчин ростом повыше меня, а алабай крутился вокруг них и все норовил подставить голову под чью-то руку, чтобы его погладили. Лиц я разглядеть не успела – они очень быстро прошли, но ждать долго не пришлось, буквально через пару минут в холл вошли Ушаковы. Естественно, первым я стала рассматривать того, что постарше. Ничего примечательного в нем не было, впечатление классического бандита он, во всяком случае, не производил, а уж их-то я за время службы повидала. Но вот глаза! У него был взгляд человека, который видел в своей жизни много такого, о чем подавляющее большинство людей предпочли бы даже не то что слышать, а просто подумать. Ох и тяжелый у него был взгляд! Жизнь явно проехала по нему всеми колесами, и не раз. Мужчина помоложе был очень на него похож, и у него взгляд тоже был не беззаботный – войну ведь прошел. Они кивнули вместо приветствия и уставились на меня – я же была единственный незнакомый им человек. Я на всякий случай достала «глушилку» из сумки – разговор-то предстоял не о кошках-собаках, а по делу, а Настя тем временем сказала:

– Познакомься, Таня. Это Дмитрий Васильевич Ушаков, муж Дарьи Михайловны, и их сын Егор. А это частный детектив Татьяна Александровна Иванова.

Мужчины продолжали молча смотреть на меня, явно ожидая объяснений, которых им никто больше дать не мог – бой-баба домработница в присутствии мужа как-то стушевалась, а Настя, как я помнила, очень хорошо взвешивала каждое слово, прежде чем что-то сказать Ушакову.