— Если правила писали люди, у которых не хватило мозговвспомнить про урны, то это ваши проблемы, метрополитеновские, а не мои! Я пойдуна прием в прокуратуру и докажу, что урна — все равно что другая ручная кладь!

— А что, что у вас в урне? — не желала сдаватьсябдительная тетенька.

— Прах, — гордо ответила Элла. — Моегопрадедушки.

— Но урна слишком большая!

— Прадедушка тоже был не маленький! — важновозразила Элла. — Вы же его никогда не видели!

Из уважения к чужому праху тетенька уже готова былаотступить, но не знала, как это сделать, не потеряв при этом профессиональногодостоинства.

— А почему прах вашего прадедушки так отвратительнопахнет?

— Он умер от отравления, — быстро сказалаЭлла. — Это ядовитые миазмы.

— Так вы бы прикрыли чем-нибудь свою урну!

— Когда спущусь на платформу, я ее шарфикомперевяжу! — пообещала Элла и гордо прошествовала к эскалатору.

Пассажиры косились на нее, а те, что ехали к выходу вверх,даже выворачивали головы, чтобы посмотреть на этакое диво подольше. Урнадействительно отвратительно пахла, и Элла, дойдя до стены со скульптурнойкомпозицией, поставила ее на пол и сунула туда нос. Увидев нечто розовое,быстренько достала из кармана резиновую перчатку и, надев ее, извлекла эторозовое нечто на свет божий. Это оказался конверт с чем-то тяжеленьким внутри.Конверт сначала аккуратно заклеили, а потом скомкали в кулаке. К тому же он небыл подписан.

Одним движением Элла разорвала бумагу, и на ладони у нееоказался ключ на плоском брелке-замочке. Ключ она опознала сразу — он был от еесобственной квартиры.

Элла бросила резиновые перчатки и конверт в урну, положилаключ в карман и поехала домой. Мысли кувыркались в ее голове, словно цирковыеакробаты. У Бориса был ключ! Был. И он от него избавился. Значит, он для Борисаопасен, ему есть что скрывать!

— Дима! — сказала она, позвонив Шведову уже издому. — Мне нужно установить имя и адрес владельца по номеру машины. Этосложно сделать?

— Очень просто! Жека тебе на раз скажет имя и адрес. Тыего попроси.

— Но я не могу! Это такое конфиденциальное дело,которое касается меня как Эллы Астаповой.

— Н-да? — задумчиво переспросил Шведов.

— Дим, придумай что-нибудь!

— Ну, хорошо, диктуй номер машины.

Элла быстро продиктовала номер и стала ждать результатов. Походу дела она запекла в духовке картошку, перемешанную с пакетом замороженныхшампиньонов, и съела половину противня. Вторую половину честно оставила хозяинуквартиры. Когда тот явился домой, картошка подняла ему настроение.

— Пока я буду есть, — сказал он, — позвонисвоему дяде, — он достал из кармана листок бумаги, — и продиктуй емуэти сведения. Сегодня твою тетю подвозил какой-то «Москвич», и она забыла в немсумочку с рукоделием. Я узнал, кто шофер, его адрес и телефон. Твой дядя хочетпозвонить и предложить выкуп.

— За сумочку?

— Я ему сказал, что он кретин, но он продолжалнастаивать.

— Он очень любит тетю Веру, — прочувствованносказала Элла. — Я ему немедленно позвоню и все передам.

— Не особенно его обнадеживай, — произнесОвсянников, сладостно чавкнув. — Я уже звонил этому типу, он заявил, чтоникого не подвозил и сумочки с рукоделием у него нет.

— Негодяй! — возмутилась Элла. — Что теперьбудет с тетей Верой?

— Я тоже об этом подумал, — сообщил сыщик. —И решил облегчить твоему идиотскому дяде жизнь. Я узнал, где этот тип работает.Пусть Димыч звонит ему завтра прямо на службу. Если тот упрется — я подключусь.

— Спасибо! Спасибо! — горячо поблагодарила егоЭлла.

— Ты тоже очень любишь тетю Веру? —поинтересовался Овсянников. — Интересно, что это за рукоделие такое, закоторое стоит еще и деньги платить? Как-то все это странно…

— Тетя Вера вышивает крестиком портрет нашегопрезидента, — торжественно сказала Элла. — Она хочет послать егобандеролью в Кремль к Новому году.

Овсянников подавился грибом и, прокашлявшись, выдавил изсебя:

— Похвальная инициатива.

— Вожди должны знать, как к ним относятся простыелюди! — провозгласила Элла и удалилась в свою комнату.

Там она принялась изучать то, что попало к ней в руки.Владельца «Москвича» звали Альбертом Илларионовичем Дундиловым. АльбертИлларионович проживал и работал в районе метро «Рижская», и Элла решила, что сраннего утра нанесет ему визит.

* * *

Дундилов оказался директором крохотного магазина«Канцтовары».

— Альберт Илларионович приедет через десятьминут, — сообщила представительная дама, сидевшая в его кабинете стелефонной трубкой, в руке.

— Я по важному делу, — сурово сказала Элла. —Это связано с государственными интересами страны.

— Да-а? — Дама сделала большие глаза.

— Можно я вашего директора здесь подожду? А то на улицехолодно.

Дама разрешила, а сама принялась обзванивать какие-то базы иругаться с разными людьми. Потом ее позвали из подсобки, она извинилась иубежала, выстукивая замысловатый ритм подкованными сапогами.

Элла немедленно направилась к столу Дундилова с цельюобследовать ящики, но там не оказалось ничего интересного. Она уже хотела былоретироваться и снова сесть на свой стул, как вдруг заметила, что под второйтумбой, возле самого пола есть еще один ящик — и он слегка приоткрыт. Онаопустилась на корточки и потянула ящик на себя. Он пошел с трудом и оказалсяжутко тяжелым, металлическим.

Элле пришлось встать на колени, чтобы с ним справиться. Вящике — увы! — обнаружились обыкновенные печати.

— Альберт Илларионович! Сразу же позвонитеСергиенко! — послышался где-то в глубине коридора женский голос.

А мужской ответил прямо за дверью:

— Понял, понял! Сейчас позвоню.

Элла со всего маху захлопнула ящик с печатями. Тот клацнул изащелкнулся, прихватив своей металлической пастью кусок Эллиной юбки.

— Черт! — прошипела она, и тут Дундилов вошел вкабинет.

Она смутно себе представляла, как будет оправдываться. И уженачала сочинять какую-то глупую историю о закатившейся под стол сережке, когдаувидела директора. Вместо того чтобы сразу же пройти к своему рабочему месту,одетый в ворсистое пальто Альберт Илларионович ринулся к маленькому сейфу встене и поспешно его открыл. Потом достал из-за пазухи свернутый в несколькораз пакет и засунул его глубоко в сейфовые недра.

* * *

Элла сразу узнала этот яркий пакет — именно с ним Борисвышел вчера из банка, с ним сел в «Москвич» Альберта Илларионовича. А вылез ужебез него. Можно было рискнуть и взять Дундилова на понт, но прищемленная юбкане давала возможности подняться в полный рост. Кроме того, чтобы нападать, наруках надо иметь хоть какие-то козыри. Пока Дундилов, деловито посапывая,снимал и вешал пальто, Элла протянула руку, вытащила из подставки с ручками нождля разрезания бумаги и, нажав на рычажок, выпустила острое, как бритва,лезвие. Послышался характерный скрежещущий звук, и Дундилов тотчас жеподпрыгнул на месте. Потом повернулся и, сделав два пугливых шажка, увиделЭллу, затаившуюся под столом, с ножом в руке и напряженной физиономией.