– Но позвольте! – вскрикнул «полковник» уже совершеннодругим голосом. – Мы на британском пароходе!

– Да, я заметил, – сказал Бестужев без улыбки. –Мы на британской территории. Однако меж Россией и Британией существуют самыедружеские отношения, закрепленные соответствующими договорами, монархи нашихстран – родственники… Капитан располагает на судне всей полнотой власти. Янемедленно обращусь к нему как официальное лицо и обвиню вас в серьезнейшемнарушении законов Российской империи, после чего потребую вашего ареста. Накорабле это нетрудно осуществить, особенно на таком большом. Не забывайте, чтосуществует еще радиотелеграф, по которому капитан очень быстро может связатьсяс землей, попросить консультации и совета… Или вы всерьез полагаете, чтоангличане отчего-то предоставят убежище уголовному преступнику? Насколько язнаю, их либерализм до таких высот не простирается… Документы у меня в полномпорядке. А вот что касается вас? Вы способны предъявить соответствующиедокументы, подтверждающие вашу личность? Позвольте усомниться. Даже есликакие-то документы у вас есть, они не имеют отношения ни к России, ни к еегвардии… Обратным же рейсом вы отправитесь назад в Англию, а уж там васвстретят люди, перед которыми оправдаться будет так же трудно, как передо мнойсейчас… Ну, что же вы молчите? Отчего на вашей благородной физиономии такявственно читается не то что растерянность, а, не побоюсь этого слова, иоткровенный страх? Так просто опровергнуть мои вздорные обвинения – всего-толишь нужно отправиться со мной к капитану, и наша беседа расставит все по своимместам…

«Полковник» убито молчал.

– Итак? – спросил Бестужев без всякоготоржества. – Вы намерены сказать что-то убедительное? Или направиться сомной к капитану? Ну же!

«Полковник» вскинул голову, неприятно оскалясь:

– Вот эти, – он ткнул пальцем в сторонуКавердейла. – Никогда не станут подавать жалобу, чтобы не казатьсяпосмешищем в глазах высшего света. Не так ли, господин юный лорд? Английскаяпресса умеет больно вышучивать…

Послышался сдавленный вскрик – это Затворница, белая, какполотно, выпрямилась во весь рост. Встретившись с ней взглядом, Бестужевпоспешно отвел глаза – столько там было жесточайшего разочарования, и горя, иеще многого… Она вдруг, закрывая лицо ладонями, кинулась из каюты.

– Бегите за ней, что вы стоите! – распорядилсяБестужев, хватая молодого англичанина за локоть и подталкивая к двери.

Тот, потоптавшись, опрометью кинулся следом. Бестужев тяжковздохнул. Совершенно как в романах, добродетель восторжествовала, а порок икорысть были наказаны самым недвусмысленным образом – но на душе у него былонисколечко не радостно, перед глазами все еще стояло лицо женщины, с которойжизнь обошлась так жестоко.

Он повернулся к самозванцу – и тот, увидев его глаза,невольно отшатнулся. У Бестужева и в самом деле было сильнейшее желание врезатьпо этой самодовольной харе так, чтобы зубы брызнули на ковер – но он сдержался.Еще и оттого, что подобные меры ничего не способны доказать таким вотпроходимцам…

– Ну что вы, право, так расходились? – «полковник» всееще нервно поводил глазами, но казался почти спокойным. – Каждыйустраивает свою жизнь, как может. Точно вам говорю, Кавердейлы жалобу в суд низа что не подадут, иначе в самом деле долго будут посмешищем для всехбульварных листков Великобритании… А вы… Стоит ли вам со мной возиться, сударь?Все равно, могу вас заверить, врачи меня признают не вполне здоровым по частивот этого, – он повертел пальцем у виска. – Мания такая у меня,знаете ли – наряжаться офицером и вешать на грудь незаслуженные награды…Болезнь, хворь, недуг… Если покопаться, найдутся и соответствующие бумаги вевропейских судах… Был исследован медиками и получил соответствующий диагноз…Уж поверьте на слово. Если вы все же начнете возню, я молчать не буду, историявыплывет наружу, если британцы ее не замнут с приятными для меня последствиями…

Бестужев взял его за стоячий ворот мундира и выдернул изкресла:

– Где драгоценности, сволочь?

– У нее, конечно, я же не вульгарный воришка…

– Имей в виду, скотина, я проверю, – сказалБестужев. – Обязательно проверю… И если обманываешь, плохо тебе придется…Э нет, подожди!

Он одним сильным движением оборвал с плеча «полковника»эполет, а следом и второй. Вслед за тем принялся один за другим срывать ордена,а там и медали – не утруждая себя расстегиванием булавок, выдирая с кусочкамисукна. «Полковник» сначала трепыхнулся, но остановленный грозным взглядомБестужева, замер неподвижно.

– Вот так, – сказал Бестужев, когда дело былозакончено. – Что до французского и германского орденов, то тут уж я невправе что-либо предпринимать, твое счастье… Можешь щеголять дальше, сколькотебе заблагорассудится.

– Эй, ну что такое! У меня же нет никакого другого платья!Как я теперь покажусь на людях?

– Вот это уже не моя забота, – сказал Бестужев. –Придумай что-нибудь сам, с твоим-то умом. Скажи, что в определенный день неделирусские офицеры появляются на публике без эполет и орденов…

– С такими дырками? Мундир испортили…

– Ах да, мундир… – усмехнулся Бестужев. – Снимай.

Он отступил и, поигрывая револьвером, дождался, покасамозванец разоблачится. Подошел к иллюминатору, открутил барашки, с натугойотвалил тяжелый стеклянный круг в бронзовой оправе и просунул мундир туда. Онсразу же, подхваченный ветерком, исчез с глаз.

– Вот теперь, пожалуй, и кончено… – сказал Бестужев.

Развернулся на каблуках и вышел из каюты. Встречная пожилаяпара удивленно на него посмотрела – эти нелепые эполеты в руках – но,разумеется, степенно прошествовала дальше. Бестужев шагал, совершенно нечувствуя себя победителем, ощущая лишь опустошенность и тоску – перед глазами унего все еще стояло лицо женщины, испытавшей самое страшное разочарование вжизни.

Он не успел дойти до своей каюты – незнакомый стюардрешительно заступил дорогу и, несмотря на то, что коридор был пуст, понизилголос едва ли не до шепота:

– Господин майор, капитан просит вас сейчас же прийти кнему, вы должны знать, в чем дело…

Бестужев понял, что он и тут оказался победителем – но неиспытал ни малейшей радости…

Пространство, Время и Число

Упали тихо с тверди черной

В морей безлунное жерло.

Молчанье тьмы заволокло,

Как некий саван необорный,

Пространство, Время и Число…

Ш. Леконт де Лиль

Поначалу Бестужев уже привычным путем направился на ходовоймостик, но стюард вежливо указал ему путь в другую сторону, Бестужеввстревожился было – мало ли какие неожиданности могут подстерегать самозванца,взявшегося играть в такие игры? Капитан, чего доброго, не ограничившисьсуховатым комментарием событий, на всякий случай поведает на берег о странноммолодом человеке, словно живьем вынырнувшем из авантюрного романа сосногсшибательной историей, оттуда же позаимствованного. Если бы об этом сталоизвестно в Петербурге… смотря на кого нападешь, конечно, но более чем вероятно,что за подобные проказы влепят сполна…