– Разрази меня гром! – прошипел инспектор. – Этотот самый тип, которого я пытался взять под жабры!

– Вот видите, – сказал Бестужев. – У нас с вами,положительно, общие интересы… Давайте поговорим?

– Вы же слышали, меня только что выставили отсюда и велелиноса более не совать…

Бестужев усмехнулся:

– Вряд ли эти господа станут лично осматривать палубупервого класса, чтобы убедиться в вашем отсутствии. Если не попадаться им наглаза… Давайте спустимся в курительную.

Он выбрал давно присмотренное местечко в углу, где высокаяпальма совершенно скрывала небольшой диванчик от взоров всех присутствующих.Предосторожность нелишняя – был большой риск оказаться в плену у миледи,жаждущей углубить и расширить его теософское образование…

– Я одного только не пойму, – сказал инспектор, ужегораздо спокойнее разжигая трубочку (как и предполагал Бестужев, у него нашласьеще одна). – Вы тут занимаетесь чем-то таким чертовски важным,предотвращаете скандал в одном, деликатно говоря, высоком семействе… При чем тутКавальканти?

– Я не вдавался в некоторые детали, – сказалБестужев. – Видите ли, этой ночью ко мне нагрянули несколько весьмарешительно настроенных господ и пытались меня запугать. Так вот, эту, спозволения сказать, конференцию устроил как раз господин Кавальканти. Я прижалодного из мелких сообщников, и он быстро мне все выложил…

– Понятно, – сказал инспектор без всякогоудивления. – Девица, надо полагать, наняла пару-тройку головорезов, чтобына всякий случай были под рукой? Как же, знакомо… Не хочу вас пугать, господинмайор, но вы в опасности…

– В некоторой, согласен, – сказал Бестужев.

– Отнеситесь серьезно. Я понимаю, что вам, офицеру, плеватьна опасность…

– Я полицейский, любезный инспектор, – сказал Бестужев.

– Вы?! Но вы же гвардейский майор, следовательно,джентльмен…

– Одно другому не мешает, – сказал Бестужев. –Разве в вашей полиции не служат гвардейские офицеры и джентльмены?

– Да, разумеется… но на таких постах, на таких… – он взиралтеперь на Бестужева, как унтер на командира полка. – Вы, стало быть, такойпост занимаете… Оно и понятно, простому служаке такого дела не поручат…

– Сейчас это не имеет никакого значения, – сказалБестужев нетерпеливо. – Главное, мы оба полицейские, а значит, легконайдем общий язык… Я ничего не знаю об этом самом Кавальканти, а меж тем мнепрямо-таки необходимо знать все о противнике, согласитесь…

– Да, конечно…

– Он действительно князь?

– Да вроде бы. У них, в Италии, таких куча: за душой –только громкая фамилия и родовой герб…

– И он в самом деле – главарь «Черного когтя»?

– Вот именно, – сказал инспектор. – Я не знаю,насколько вы в этом разбираетесь, сэр… На континенте, особенно в Италии, такихшаек множество. Обычно они называют себя анархистами, радикальными социалистамии прочими пышными именованиями. Но на деле, как-то так получается, большеинтересуются банковскими сейфами и чековыми книжками состоятельных людей…

– Ну, ничего нового, – сказал Бестужев. – Я в этомнеплохо разбираюсь, служу не первый год…

– Тогда вам и не надо ничего объяснять… Мне этот тип впервыепопался на глаза полтора года назад в Бристоле. Там он со своими головорезами выжалкрупную сумму у одного негоцианта, тоже итальянца. И мы ничего не смоглисделать, потому что потерпевший категорически отказался против нихсвидетельствовать. Меня это не особо и удивляет – страшные люди, сэр, черезтруп способны перешагнуть, как через бревно. У них в Италии другие порядки,бедняга справедливо опасался стать жертвой какого-нибудь несчастного случая илинеизвестного злоумышленника. Что поделать, континент, сэр… – произнес он снеподражаемым, исконно британским превосходством. – Будь этот князьбританским подданным, я бы нашел на него управу… да, впрочем, у нас подобныефокусы и не в ходу…

– А здесь вы, следовательно, встретили его и решили…

– Не совсем так, сэр. Я заранее знал, что он сядет на«Титаник» – получил кое-какую информацию от французских коллег. Ну, мы и взялимолодчика под наблюдение. И очень быстро выяснились интересные вещи. Сам он,как и подобает его сиятельству – прах его разбери! – расположился в первомклассе. Но во втором и третьем плывут несколько его людей, самое малое семь иливосемь. Возможно, они просто-напросто отправились в Америку на гастроли – кочередным своим богатым соотечественникам, которые, заведомо известно, ни зачто не станут обращаться в полицию… Однако… Французы получили какие-то туманныесведения, что Кавальканти со своей шайкой попытается предпринять что-то на«Титанике». Ни деталей, ни подробностей – но человека, который мне эторассказал, я знаю давно, он толковый полицейский и хорошо разбирается витальянских делах.

– Возможно, имелось в виду как раз то, что их наняла некаяоборотистая девица? – сказал Бестужев.

– Хотелось бы верить… Однако все может обернуться и похуже.Французские полицейские агенты в Италии по каким-то своим соображениямнастаивают, что в игре присутствует бомба… Бомба, – повторил он тихо,уставясь на Бестужева строго и серьезно. – И я склонен им верить. Я своимиглазами наблюдал в Шербуре, как Кавальканти садился на «Титаник» с достаточнообъемистым и определенно тяжелым саквояжем, который он нес сам. Хотя пассажирыпервого класса никогда на моей памяти не волокли собственноручно объемистыйбагаж – для этого всегда есть камердинеры, слуги, носильщики… Конечно,попадаются эксцентричные миллионеры, которые, скажем, ни за что не доверятслуге чемодан с какой-нибудь коллекцией тропических бабочек, будут нести егосами. Мало ли какие причуды встречаются в этом кругу. Однако когда я точнознаю, кто такой Кавальканти, возникают самые нехорошие предчувствия и я склоненверить французам…

– И вы серьезно полагаете, что в саквояже он пронес накорабль бомбу?

– А что здесь невозможного, сэр? Столько было случаев… Не накораблях, правда… Ничего невозможного, когда речь идет об этой публике.

– Да, пожалуй, – согласился Бестужев. – Я,собственно, не о том… Вы что же, полагаете, что он собирается взорвать бомбуздесь, на «Титанике»? Во-первых, корабль слишком велик, чтобы ему моглапричинить вред одна-единственная бомба. Я сам читал в газетах, что корабльразделен несколькими водонепроницаемыми переборками, даже если один отсек будетзатоплен, в другие вода не проникнет.

– Да, так и обстоит…

– Вот видите. Во-вторых… Даже если корабль и было бывозможно уничтожить одной-единственной бомбой… Куда в таком случае денутся онисами? Не станут же добровольно гибнуть вместе с судном? Я изрядно перевидалэтой публики и что-то не помню среди них добровольных самоубийц – особеннокогда речь идет о таких вот субъектах, больше похожих на бандитов, чем на идейных…Потихоньку украсть шлюпку и скрыться перед взрывом? Но до ближайшей суши сотнимиль, да и плывем мы не в теплом Средиземном море, а в достаточно прохладныхместах, где попадаются даже ледяные горы…