Миле показалось, будто и полицейский едва сдерживает смех. Что-то было явно не так.

– С кем я говорю? – Она буквально оцепенела.

Ей ответили, с некоторой запинкой:

– С местной полицией.

– Что ты за хрен такой? – Мила была в бешенстве.

Раздался оглушительный хохот. И связь прервалась.

Отведя телефон от уха, Мила уставилась на него. Что происходит? Что за дела?

Тут она заметила, что на ее правом запястье, под свитером, что-то написано. Она поддернула рукав.

Шесть цифр. Снова географические координаты.

Не татуировка, широта и долгота набросаны фломастером. Пока она пыталась осмыслить это, телефон снова заверещал. Мила вздрогнула.

Она чуть было не швырнула аппаратик в стену, но сдержалась. Сама не знала, что ей делать. Сердце стучало, ей было страшно отвечать, страшно услышать голос на другом конце линии. Какая-то часть рассудка твердила ей, что она услышит голос Алисы, что ее дочь плачет, зовет ее, а она не в силах помочь.

– Алло…

Несколько секунд прошло в молчании. Потом снова раздался мужской голос:

– Ты должна уходить оттуда.

Говорил другой человек, не тот, что в первый раз.

– Но кто…

– Прямо сейчас, – перебил он решительным тоном. – Встретимся в конце тропинки, которая ведет на смотровую площадку.

Мила уже не знала, кому можно доверять. Но незнакомец настаивал:

– Поторопись, они уже едут. – И добавил: – Захвати пистолет, если хочешь. Но сотовый телефон оставь дома.

По тропинке она не пошла, из осторожности. Двинулась вдоль берега, глаз не сводя с леса: вдруг наметится движение в лесной чащобе, вдруг мелькнет чья-то тень.

Разумеется, пистолет был при ней.

Мила дошла до смотровой площадки, но там никого не было. Она огляделась. Из-за скалы показалась чья-то фигура.

Мила подняла пистолет.

– Стоять, – приказала она.

Мужчина был в красной горнолыжной маске, из-под которой едва виднелись глаза и рот.

– У меня нет оружия, – заверил он, подняв руки и держа их на виду.

Тучный, явно не в лучшей форме. В обвисшем, мятом светлом костюме. На пиджаке, брюках и коричневом галстуке – россыпь жирных пятен, долго копившихся. Латексные перчатки на слишком маленьких по отношению к росту руках с короткими, толстыми пальцами. И косолапый к тому же.

Он не казался грозным, скорее странным.

– Я хочу тебе помочь, – заявил он.

– Сними чертову маску, – распорядилась Мила.

– Не сниму. Это единственное условие… В конце концов, если ты меня застрелишь или сорвешь ее, то ничего не добьешься.

Мила на секунду задумалась. Ситуация складывалась парадоксальная.

– Где моя дочь?

– Посетитель бара в черном плаще, – стал он перечислять вместо ответа. – Парень-альбинос, потом мотоциклист.

Мила ничего не понимала. Откуда он знал об этих троих?

– Эти люди все из одной банды? – спросила она.

– На самом деле они даже не знакомы. Но им всем было дано одно и то же задание: напугать тебя.

– Зачем?

– Затем, что это предписывает игра.

– Какая игра? О чем ты говоришь? Кто забрал мою дочь? – разволновалась Мила.

– Понятия не имею, – ответил незнакомец. – Это как в «Монополии»: получаешь карточку и видишь, что сулит тебе судьба. Тебе, к сожалению, выпала такая доля.

Мила вдумалась в эти слова.

– Тебя послал Энигма, правда?

Да, то был Подсказчик, сомнений больше нет.

Человек в горнолыжной маске не ответил. Вместо этого задал вопрос:

– Можно мне опустить руки? Уже затекли, больно.

Она, мотнув головой, разрешила. Незнакомец потер локти:

– Спасибо.

– Теперь ты расскажешь мне, что происходит?

– Здесь небезопасно, – предупредил мужчина. – Я расскажу тебе все, что знаю, но ты должна поехать со мной в одно место.

– Ты с ума сошел, никуда я с тобой не поеду.

– Хочешь, позвони своим друзьям в полиции. Только не с того телефона, который ты оставила дома: его взломали.

– Кто? – Мила уже впала в отчаяние.

Ее собеседник снова заговорил:

– Если ты пойдешь в полицию, то больше не увидишь свою дочь.

– Откуда ты знаешь?

– Не знаю, но легко могу вообразить.

Мила совсем расстроилась. Он пытался ее убедить:

– Послушай, он выбрал тебя.

Речь шла об Энигме. Как он узнал о татуировке с ее именем? Управление пока ни с кем не делилось этой информацией.

– Ты знаешь то, чего не должен знать, – припечатала Мила. – Чем ты докажешь, что искренне хочешь помочь? Энигма мог и тебя послать…

– Ты права: я и сам не слишком бы доверялся первому встречному. Но подумай: какая у тебя альтернатива?

Мила подумала. Переложила пистолет в другую руку, по-прежнему не спуская с противника глаз. Потом зубами оттянула рукав свитера, обнажая запястье.

– Когда я очнулась, совсем недавно, то обнаружила это… – Она показала запись географических координат.

– Ну ладно, – вдруг забеспокоился незнакомец. – Поехали.

На этот раз Мила решила ехать с ним.

Они пошли по тропинке, Мила на несколько шагов позади, чтобы держать его под прицелом. Наконец добрались до вытоптанной площадки, где летом располагался кемпинг. Там стоял бежевый «Пежо-309» выпуска девяностых годов. Вроде зеленого «пассата» Энигмы, вспомнила Мила.

– Теперь я скажу тебе, что делать дальше, – заговорил незнакомец. – Как ты поняла, я не хочу, чтобы кто-то видел мое лицо. Но в лыжной маске я не могу вести машину, это слишком бросается в глаза.

– Поведу я.

– Так вот, я бы не хотел, чтобы ты знала, куда мы направляемся.

– Тогда что нам делать? – спросила она.

Мужчина промолчал, и Мила поняла, что он задумал.

– Я не полезу в чертов багажник. Никогда, ни за что: забудь об этом.

– У тебя пистолет, я безоружен, – привел незнакомец свои доводы. – Или ты думаешь, что я плохо вожу машину? – добавил он иронически.

Мила взглянула на него искоса.

– Надеюсь, информация, которой ты располагаешь, в самом деле такая важная, как ты говоришь, – произнесла она с угрозой, а потом направилась к задней части машины.

Запертая в багажнике, Мила пыталась отмечать все, что происходило вокруг.