В голосе Паскаля зазвучали ностальгические нотки.

– Создатели «Дубля» предпочли остаться анонимными, о них ходит масса легенд. Но главное – они задумали параллельное измерение, виртуальный мир, представляющий собой точную копию реального, – мир, где можно было осуществить революционный социальный эксперимент… «Запредел» должен был стать прообразом мира будущего, способом протестировать новые модели и новые формулы, способствующие прогрессу человечества.

Паскаль говорил убежденно, со страстью, а Мила до сих пор не могла понять, ждать ли от него помощи, или он попросту сумасшедший.

– Удивительно, что любой мог стать частью этой великой мечты: войдя в «Дубль», ты мог найти работу, заработать денег, купить дом, обзавестись имуществом, и все внутри игры. И не абы какую работу, а такую, которая способствовала бы процветанию нового общества, ибо правило «Дубля» гласило, что благосостояние каждого распространяется на всех. Ты мог сделать карьеру, добиться успеха, признания, но только при условии, что это принесет пользу также и другим… В «Дубле» не существовало безработицы, классовой борьбы или социальной несправедливости.

– Ты мог быть кем угодно или обязательно было выступать под своим именем?

– Ты выбирал себе аватар и был волен играть любую роль. Но все быстро усваивали, что в «Дубле» предпочтительный выбор – чистосердечие.

Мила не верила в чистосердечие человеческого рода. Все мы лжем, чтобы превзойти ближнего, сказала она себе.

– «Дубль» создавался, чтобы облегчить общение между людьми. Они там встречались, знакомились, происходил постоянный обмен идеями и предложениями. Достойны удивления были и личные отношения: там часто обручались или даже вступали в брак вовсе не с тем или с той, что находились рядом в реальной жизни. Но в этом не было коварства, это нельзя было счесть изменой. Наоборот, некоторые укрепляли свои отношения в реале именно потому, что в «Запределе» узнавали о себе такие вещи, о каких раньше не могли и помыслить.

Чайник засвистел. Паскаль снял его с плитки, налил кипятку в две чашки и опустил туда чайные пакетики.

– Когда я впервые вошла в тот мир через компьютер семнадцатилетнего парня, пропавшего без вести, я увидела призрачный город, – поделилась Мила, вспомнив Свистуна.

– Одно время в «Дубле» были дома, машины, магазины, кафе. Ты мог пойти в кино или на танцы, купить красивое платье или выдвинуть свою кандидатуру на выборах. Люди искусства – художники, музыканты, актеры – входили в «Дубль», чтобы показывать свои творения. Там не было преступлений, эгоизма, жестокости: кто не соблюдал правил, рано или поздно сам уходил из игры… Все были счастливы.

– И что случилось потом?

Паскаль опечалился.

– Пытаясь представить идеальное общество, создатели «Дубля» забыли включить переменную величину, неразрывно связанную с человеческой природой.

– Зло, – догадалась Мила, опередив его.

Паскаль кивнул:

– Изначально исключить зло было ошибкой, но это обнаружили слишком поздно. Нужно было предусмотреть и его, чтобы позволить параллельной вселенной выработать антитела и побороть его самостоятельно, без посторонней помощи. Со временем мир, который мы создали из ничего, перестал привлекать. Люди больше не стремились быть совершенными, наоборот, они хотели вернуть себе свободу таковыми не быть… Так завсегдатаи «Дубля» постепенно теряли интерес и один за другим оставляли игру.

Мила отметила, что Паскаль не только опечален, но и разочарован.

– Кто раньше бродил по «Запределу», теперь находит более приятным общение в социальных сетях, – с горечью констатировал он. – Ты думаешь, будто общаешься, а на самом деле окружаешь себя ложными друзьями только затем, чтобы исподтишка подглядывать за чужими жизнями и выставлять напоказ свою – бесстыдно, безудержно… Ты не более чем хомячок в клетке, который проводит время, подсматривая за тем, что творится в клетках с другими хомячками.

Человек в горнолыжной маске проверил, заварился ли чай, и протянул Миле чашку. Та ее приняла.

– Послушать сводки Управления, так «метод Шаттон» работает в полную силу, – продолжил хозяин дома. – Преступность быстро снижается, резко уменьшается число убийств, население чувствует себя в большей безопасности…

Мила вспомнила сходные рассуждения Бериша, а также данные, которые сама Судья привела в своей краткой речи в оперативном центре перед операцией на заброшенном нефтеперерабатывающем заводе.

– Вместо того чтобы упиваться результатами, следовало бы задаться вопросом… куда подевалось зло?

Мила боялась услышать ответ.

– Интернет – огромная губка, он впитывает все, что в нас есть, в основном худшее. В реальной жизни мы вынуждены приспосабливаться, чтобы сосуществовать с другими, вступать в компромисс с нашей природой, принимать законы и условности. Иногда вынуждены носить маску, и это неизбежно, иначе не получится стать частью общества… Зато в Сети мы себя ощущаем свободными от всего этого лицемерия, но это только иллюзия: нас попросту оставляют наедине с нашими демонами. И «Дубль» – яркое тому доказательство.

– Что случилось после того, как люди стали покидать игру? – Мила изнывала от нетерпения.

Паскаль прислонился к балке, поддерживающей свод подвала, поправил галстук.

– Пробыв какое-то время пустынным, «Запредел» начал заселяться вновь, – продолжил он свой рассказ. – Представь себе ничейную землю, которая является точной копией мира, в котором мы живем, место, где люди могут делать то, чего в реальной жизни никогда не сделают – из страха перед законом, но также из-за стыда перед людьми, перед общественным мнением. Подумай о месте, где нет правил, где единственным богом признается эгоизм и уважается единственный закон – закон силы.

Мила вполне могла себе это представить. Такой мир ее пугал.

– Вчера, войдя в «Дубль» с компьютера некоего Свистуна, я ощутила чье-то присутствие рядом… Со мной заговорили, мне сказали: «Посмотри на себя».

Паскаль мигом все разъяснил:

– Все на тебя смотрели.

– Ты имеешь в виду других игроков?

– Энигма всех пригласил на спектакль, и все это видели. Я тоже, – добавил он. – Так я и нашел тебя.

Милу объяснение не вполне убедило, и все-таки она пристально взглянула на Паскаля:

– Цифры на моем запястье, полагаю, означают, что если я хочу найти Алису, то должна вернуться в игру…

– Боюсь, что да, – подтвердил тот, тоже пристально на нее глядя. – Только так ты сможешь понять, как это на самом деле работает.

Паскаль включил свой старый компьютер.

– Не беспокойся: у меня защищенное соединение, никто не может нас засечь, – заверил он Милу, потом уселся перед терминалом и принялся неистово стучать по клавишам. – Я создаю тебе аватар.

Мила еще не знала, согласится ли она войти в игру, а человек в красной лыжной маске продолжал набирать коды.