Минерва Сейфус, например, всегда была для своего возрастанеобычайно развитым ребенком. Когда она училась ходить, она время от временипереворачивала разные вещи, как и все дети в это время. Однажды она перевернулапепельницу, и ей было сердито сказано, чтобы она больше этого не делала. Дляматери ее важно было, чтобы пепельница содержала пепел; но в возрасте Минервыпри всем ее развитии внимание девочки было привлечено к чему-то более простому:не к содержимому пепельницы, а к ее внешнему виду. Ей хотелось угодить матери, ноона оказалась под ложным впечатлением. Дело в том, что эта пепельница былаголубого цвета, и Минерва сказала себе, что будет слушаться матери и никогдабольше не перевернет какого-нибудь из этих голубых предметов. На другой деньона принялась играть светло-зеленой пепельницей; за это мать ее жестоковыбранила, восклицая: "Ведь я говорила тебе никогда больше не играть спепельницей!" Минерва была озадачена. Она ведь тщательно избегала всехголубых тарелок согласно своему истолкованию требования матери, и вот ее бранятза то, что она играла зеленой! Когда мать поняла, в чем ошиблась, онаобъяснила: "Посмотри, это пепел. Для него и нужны эти тарелочки. Впепельницы кладут вот эти серые зернышки. Не переворачивай ничего, в чем лежитэта штука!" И тогда Минерва впервые поняла, что пепельница – это неголубая тарелка, а предмет, в котором содержится серый порошок. После этого всебыло в порядке.

Если мать недооценивает трудностей ребенка и не объясняетему разные вещи настолько ясно, чтобы избежать недоразумений, то наказаниеможет потерять для него всякий смысл; и если это повторяется раз за разом, тоон в конце концов уже и не пытается быть хорошим и ведет себя, как емувздумается, поскольку чувствует, что ему никогда не понять, чего от него хотят.Ребенок может прийти к выводу, что наказания – нечто вроде непредсказуемых"актов Провидения", периодически поражающих его независимо отпоступков.

Тем не менее наказания вызывают у него обиду, и он можетсовершать дурные поступки, чтобы отомстить матери. В ряде случаев всего этогоможно избежать, следуя примеру миссис Сейфус, то есть ясно и недвусмысленнообъясняя ребенку, чего от него требуют.

Младенец занят главным образом основными вопросами жизни,дыханием и едой и заботится об этих вещах прежде всего. Взрослому известно (сопределенной степенью достоверности), что при нормальных условиях он будет естьв надлежащее время. Ребенок может не иметь такой уверенности, поскольку незнает, в чем состоят требуемые условия, а знает только, что все это зависит отматери. У него вскоре создается представление, что первая гарантия безопасностиот испуга и голода состоит в том, чтобы мать его любила, и он начинает делатьусилия для приобретения ее любви. Если он не уверен в материнской любви, онстановится беспокойным и пугливым. Если мать делает вещи, которые он в еговозрасте не может понять, это может расстроить его, как бы ясно ни понималасвои действия его мать. Если ей приходится прервать кормление, чтобыпозаботиться о его больном отце, и если она его при этом не приласкает, этоможет точно так же испугать ребенка, как если бы мать его бросила, не желая онем заботиться. Запуганный ребенок – это несчастный и трудный ребенок. Когда онвидит возможность отомстить за какой-нибудь испуг, вроде описанного выше, онможет этой возможностью воспользоваться. Он не способен мыслить достаточноясно, чтобы понять, что такое поведение может принести ему больше вреда, чемпользы.

Жизнь ребенка полна потрясений и поразительных явлений,которых мы, взрослые, не можем вполне оценить. Представьте себе, какоепотрясение для ребенка – родиться! И как он должен удивиться, впервые увидевкнигу! Мать говорит ему, что эти черные значки – "кошка". Но ведь онзнает, что кошка – это пушистое животное. Как же черные значки могут быть темже самым, что и пушистое животное? До чего это удивительно! Ему хотелось быузнать об этом побольше.

В действительности этот допрос нелогичен, посколькуноворожденный, вероятно, вовсе не думает. Насколько нам известно, егопсихическая жизнь состоит лишь из чувств и влечений и должна напоминать темсамым чистую поэзию.

Новорожденный только что совершил одно из самых трудныхпутешествий в своей жизни, пройдя через родильный проход во внешний мир, гдеего безопасность и благополучие полностью зависят от других; ему неизвестнодаже, как сообщить о своих потребностях, пока он не обнаруживает, что плачнекоторым образом помогает. Сердце его должно проталкивать кровь через его телосовершенно новым способом, потому что некоторые из кровеносных сосудов,используемых после рождения, не использовались раньше, и его кровообращениевначале действует не очень хорошо. А между тем он больше нуждается в снабжениикровью; особенно нуждается в этом его голова, потому что мозг его требует в этовремя добавочной крови для роста. Его легким также требуется время, чтобывполне приспособиться к их новой работе, так что и дыхание может оказатьсяпроблемой.

Теперь ему приходится получать пищу с помощью сосания, а неавтоматически из материнской крови; первое время он испытывает трудности и вэтом, если его нервы и мышцы, связанные с этим действием, не координированынадлежащим образом.

Мать помогает ему в этом положении, часто помещая его какможно ближе к прежнему внутриутробному состоянию. Наилучшее возможное приближение– когда мать убаюкивает ребенка в руках, тесно прижимая его к своей груди,источнику его пищи. Это тепло и эта близость отчасти удовлетворяют его влеченияи несколько облегчают его беспокойство, а убаюкивание и ласки матери помогаютего дыханию и кровообращению.

По мере того как развивается его мозг, младенец все болееспособен обходиться без материнских рук и все увереннее чувствует себя в мире,потому что лучше его понимает.

Есть основания полагать, что ребенок, которого не ласкают,просто позволяя ему вволю сосать, развивается медленнее и более пуглив, чемдети, которых ласкают. Более того, изучение развития сотен детей привело квыводу, что если ребенка по-настоящему любят, это способствует развитию егомозга. Во всяком случае мать, привязанная к ребенку, лучше справляется со своимделом, чем равнодушная мать. Как бы тщательно мать ни исполняла все процедуры,необходимые для благополучия ребенка, всего этого недостаточно, если она, крометого, не пошлепывает его и не прижимает к себе. Известны даже случаи, когдадети, вовсе лишенные ласки, погибали от функционального расстройства приобильном питании и безупречном гигиеническом уходе.

Надо иметь в виду, что младенец боится мира и, вероятно,тоскует о месте, куда нет возврата. Думать он не способен, и, у него нетдейственных внутренних способов справиться со своими страхами и желаниями. Иесли его желудок может быть наполнен из бутылочки, то лучший способ внушить емуощущение безопасности и побудить его расти – это материнские объятия.