Вилдернол придвинулся к женщине и запустил в ее распущенные седые волосы руки, растрепав прическу еще сильнее. Все-таки темная магия не зря текла в его жилах, подобный морок возможен только при сильном вложении собственных сил, подпитанных уникальным зельем, сваренным настоящей ведьмой.

Зеркальная поверхность исказилась, отображая истинный облик матери и сына. Любой человечишка от увиденного пришел бы в шок и умер сразу на месте. Не каждый день твой повелитель и его мать превращаются в скелета, охваченного черным огнем, и ведьму с белыми волосами, напоминающими дутое пенное облако, застрявшее между небом и землей.

– Ты должен успеть, – просипела старческим голосом женщина, упираясь в грудь темного правителя своими костлявыми тонкими пальцами с длинными ногтями. – Искра должна переродиться в твоем сыне. А девку я выпью до дна после всего и обрету желаемую молодость. Тогда, – ведьма посмотрела на свой устрашающий облик в зеркале, – мы сможем вдвоем править целым миром и воспитывать великого мага и будущего повелителя тьмы.

Эхо громкого раскатистого смеха пронеслось по комнате. Две сущности герцога и ведьмы сплелись в страстном поцелуе. Лейз Вилдернол никого и никогда не любил по-настоящему. Разве только родную мать, и то ровно до того момента, как она бросила его на растерзание волкам, спасая собственную шкуру, поверив черной ведьме о проклятии и пророчестве.

* * *

Герцог наживо вырезал воспоминания прошлого. Утопил боль, разочарование и предательство родного человека в глубине души, разбив ее на осколки, которые разлетелись по всему свету.

– Ты зря поторопился, Лейз. – На тот момент ведьма была в полной силе, она выпила мать своего будущего правителя до дна, исчерпала ее время и молодость, поселив в душу бедной женщины терзания и смуту. Намеренно.

– Я не желаю быть смертным. – Мужчина с огромной дырой в груди, истекая кровью, собирал черное стекло тьмы, продолжая зачитывать вслух запретное заклинание, которое раздобыл у южного песчаного племени в великой гробнице наследия.

– Твое право, – сухо отозвалась Монтикара, разбив эликсир помощи в подобных делах. – Только запомни: я не смогу дать тебе наследника, я часть загробного мира и одной ногой давно стою в могиле.

– Кому нужен наследник, когда я сам впущу тьму в свое тело и стану правителем?

– Любому, даже такому, как ты, придется оставить кого-то из крови и плоти после себя. Бессмертие – удел вечной пустоты и перехода на высший уровень. Тьма никогда не жила на земле в одном теле. И ты, Лейз, не исключение.

Вилдернол часто задышал. В осколках черного зеркала мужчина видел, как его радужка окрашивается в багряный, а зрачок расширяется настолько широко, как будто он спустился в самое темное подземелье.

– Чушь! Лишь бессмертие дает неуязвимость.

Монтикара оказалась права.

Позднее герцог с сожалением думал о поспешности своего решения. Осколки души воплотились в живых людей, и те стали забирать часть его силы, делая уязвимым. Настолько, что какой-то ночной охотник стал прямой помехой его планам по завоеванию целого мира.

Вилдернол не смог подчинить себе одно небольшое поселение, скрытое в устье магической Лесной впадины, которую защищали хладные. Лейза это безумно раздражало, заставляя вершить бесчинства.

– Сколько раз я пытался его убить? Десять, двадцать?

– Безупречный силен, только дело не в нем одном. – Ведьма включила обаяние и, насколько могла, подключилась к герцогу энергетически, заставляя подчиниться не во всем, но во многом.

Что может хрупкая женщина? Ничего. Ведьма же способна на большее, но долго так не протянуть одной. Найдутся охотники по ее проданную демонам душу. Поэтому ей всегда был нужен рядом темный как щит.

– Я чувствую, что у охотника новая магия, не его, но человек, что находится рядом, несет частицу самого истинного дара.

– Что это значит?

– Нам нужно убить их всех, а главное – его, того, кто вечно путается у тебя под ногами.

– Он смертный! – раздраженно взревел Вилдернол. – Каким образом ему всегда удается подобно ветру прорваться через плотную сеть моей магии? Это невозможно. – Мужчина зажег черное пламя на кончиках пальцев, пуская в открытое окно. Пролетавшая мимо замка птаха была сожжена дотла и обугленным трупиком упала в белоснежное покрывало, укутавшее одну из нескольких вершин гор.

В поселении нашлась единственная предательница. Герцога смешило, как смертная хотела владеть одной душой, неистово и безрассудно. Даже ему, темному, было ясно, что та обезумела и эгоистично хотела присвоить себе того, кто ей никогда не принадлежал. Его забавляла ее храбрость и зерно тьмы, что пускало корни внутри ее тела, по-настоящему разрушая, пока та мечтательно билась за свое, теряя главное – себя.

В один из дней магический покров над Лесной впадиной, установленный охотником, пал, и поселение оказалось как на ладони. Бери – не хочу. А герцог хотел рвать и уничтожать каждого, кто горой становился на защиту Безупречного. А главное, в глазах этих людей он видел то, что его пугало. Они действительно готовы были умереть за охотника, каждый из тех, кто встречался в поселении на его пути. Невероятно, как одному смертному человечишке удалось настолько завладеть разумами остальных?!

А затем, после того как ему выпал шанс поквитаться с главным своим врагом, он почувствовал…

Впервые.

За много лет.

Дуновение ветра и прохладу, что исходила от хладного охотника, который трепыхался в его руках.

Что это? С чего вдруг мирское стало настолько ощутимо?

Вилдернол обернулся. И стал искать причину происходящему и пугающему. Нашел. Не поверил своим глазам и чутью.

Маленькая тонкая фигурка мальчишки двинулась на него. Невероятно, но его пугало то, что он стремительно приближался, и этот взгляд, не похожий на остальных. Паренек не готов умирать за хладного, он готов был биться и победить. Самого его. Темного. Бессмертного.

В груди неприятно заныло, и сейчас он отчетливо услышал сердцебиение – свое…

– Искра, – мучительно выдохнул герцог, сморгнув слезу, затаившуюся в уголке глаза.

Последняя частица его человечности надвигалась, напоминая о том, что он до сих пор уязвим и может быть побежден.

Ждать было нельзя, и Лейз выпустил тьму, чтобы добить то, что напоминало ему о прошлом. Вихрем взметнулась черная магия, охватывая все вокруг обжигающим зольным пламенем.

Только мальчишка ответил. А потом вихрь подхватил его кепку и отбросил в сторону. Юнец устоял на ногах. Как оказалось, под личиной мальчишки скрывалась та, что посмела бежать из его замка, когда он хотел присвоить себе ее тело и душу.

– Олдриейн, – сорвалось с губ Лейза.

Дрянная девчонка, спутавшая все планы герцога. Она бежала тогда, выпрыгнув из окна. От него.