попросила. — Просто дай мне высказаться, чтобы выпустить пар, ладно?

Я кивнул. До приезда я ждал этого разговора, но через неделю после радушного приема — это как-то неожиданно. Я не успел защититься. А я мог бы догадаться, что она попрекнет меня прошлым, ведь мы с Дией впервые остались вдвоем надолго! Болван.

— И вот, ты возвращаешься, Март, как ни в чем не бывало, — голос Дии дрогнул. — Я не знаю, что и думать. Не знаю, как к тебе относиться. Ты другой, но я воспринимаю тебя как старого Марта.

Я стиснул зубы. Как ей объяснить? Сказать, как сложно мне было удалить все контакты? Рассказать, как пусто стало без болтовни ни о чем? Поведать, как мне хотелось вернуться в Океанск и зажить прежней жизнью?

Я не замечал слез в глазах Дии, но ее лицо выражало непривычную серьезность. Я видел ее руку, лежащую на столе, и она чуть подрагивала. Ну же, возьми ее за руку и дело с концом…

Дия убрала руку. Я посмотрел в ее глаза и пошел в атаку:

— Дия, перед моим отъездом ты сказала, что больше не желаешь меня видеть. Но я должен был тебе позвонить, а не злиться понапрасну. Я поступил не по-дружески, признаю. Но дело не только в этом. Уже тогда я понимал, что рано или поздно ты сама перестанешь со мной общаться, потому что друг для тебя — это тот, кто рядом. Я не знал тогда, что вернусь. Думал, для нас все закончилось.

Вот тебе, Дия. Твое оружие против тебя же.

— Ну что ты молчишь? — я откинулся на спинку кресла. — Ты бы забыла меня уже на второй год, я прав?

Может быть, жестковато, но я был готов к таким мерам. Зная Дию…

Она постучала ложкой по стенкам стакана туда-сюда. Вздохнула:

— Ты прав, Март. Я не могу общаться с человеком, которого часто не вижу. Как-то в детстве я играла с одной девочкой во дворе, мы делали куличики и запускали змеев, а я думала, что мы будем дружить вечно. Но стоило ей уехать, как уже через полгода я привыкла жить без нее. А сейчас я даже имени ее не помню.

— Я бы тоже тебя забыл, — оправдывался я. — И я решил, что перестану скучать, если поставлю жирную точку как можно скорее.

Она посмотрела на меня через стол. Я ответил ей тем же взглядом. А потом Дия улыбнулась, словно солнце выглянули из-за тучи:

— Я рада, что мы это прояснили. — Она откинулась на спинку кресла и помахала рукой перед лицом, словно ей стало жарко. — Ф-ух! Даже на душе полегчало! Теперь и дальше можно жить.

Наш разговор зашел не туда. Может, Дие и полегчало, но не мне.

— Март, я уже говорила тебе, — Дия вновь принялась за мороженое. — Что из-за долгого молчания дружба не исчезает бесследно.

В этом вся Дия — высказаться, а потом продолжить как ни в чем не бывало. Я ковырнул ложкой мороженое. Аппетит испарился, как лужа под палящим солнцем. Мне не нравилось, что Дия так равнодушна, но я ведь догадывался об этом, переезжая в Океанск. Да мне, если честно, было все равно, как она примет меня — слишком много воды утекло. Но стоило приехать, увидеть ее, и все будто бы вернулось на круги своя.

И я осознал.

Дия мне нравится. По-настоящему.

А иначе почему меня задевает ее равнодушие? Почему неприятно видеть на своем месте Летоса? Ведь прошло шесть лет! Да за это время можно было раз десять забыть детскую ссору и посмеяться над нашим долгим молчанием. Но я не забыл. И не смеялся. Мной управляли чувства.

— Ну что, пойдем на пляж? — спросила Дия. — Сегодня океан спокойный, серферов точно не будет.

Третий лишний — вот кто я. Она дружит со мной только из-за своего дурацкого убеждения, что дружба, мол, не исчезает бесследно, если человек вновь появляется на горизонте. Чувствую себя потерявшимся щенком, которого приютили из жалости!

Так, все, хватит, Мартин. Твоя цель сегодня — Решатель! Так что забудь обо всем и шагай к своей цели!

— Да, — я поднялся. — Пошли искупаемся.

Глава 15. Решатель против Ноль-Первого

Солнце садилось, когда я, миновав Границу, пробрался в Джунгли. Эйльфия сразу вышла из тени и вгляделась мне в лицо — да так проницательно, будто в самую душу заглянула. Неприятное ощущение.

— Ты чем-то расстроен, заграничный, — заметила Эйльфия.

— Ничем, — отрезал я и опустил на лицо маску.

— Расскажи, что тебя тревожит, — попросила она.

А ей не плевать? Вчера она, не колеблясь, бросила меня на съедение мародерам, а сегодня спрашивает, как дела?

— Неважно.

— Нет, важно! — воскликнула Эйльфия и встала передо мной. — Ты что, собрался с таким настроением идти к мародерам? Тогда разворачивайся и иди домой. Иначе Джунгли воздадут тебе по твоим мыслям.

— Кое-что пошло не по моим планам, вот и все, — объяснил я.

— Тогда иди домой, — сказала Эйльфия и толкнула меня в грудь. — Иди, тебе здесь нечего делать.

Я шагнул вперед:

— Ты не можешь мне приказывать! Мародеры что-то затевают! Я хочу знать, кому и зачем они продают Решателя!

— Тогда отбрось все посторонние мысли и сосредоточься на этом, — посоветовала Эйльфия. — Я не самоубийца, чтобы тащить за собой человека с плохими мыслями.

Она накинула капюшон на волосы и пошла вперед. Если побежит, я не догоню, а без нее нечего искать собрание мародеров — все равно не найду. Я окликнул ее. Она обернулась, и я сказал:

— То, из-за чего я расстроен, всего лишь помеха, не более. Несколько дней — и я забуду о ней. Но то, ради чего я здесь… это гораздо важнее, это то, ради чего я дышу, понимаешь? Без этой цели я посредственность.

Эйльфия подошла ко мне, взялась за края маски и сдвинула ее на лоб. Посмотрела мне в глаза тем же проницательным взглядом, и я твердо выдержал его.

— Ты говоришь правду, — наконец, заключила она, вернула маску на место и отступила на шаг. — Сегодня ты узнаешь много полезного, заграничный, но только если оставишь свои проблемы за пределами Джунглей. Ты согласен?

— Конечно! — я прекратил думать о Дие и переключился на короля Риллуса. Я стану его помощником. Я покажу ему правду. Я приду к нему с такими доказательствами, что он тут же наградит меня! О да, он оценит, как далеко я продвинулся… и мои родители увидят, как я вырос. Особенно, папа.

— Хорошо, — кивнула Эйльфия. — Можешь пока перекинуться, путь неблизкий.

Мы мчались