к мольберту. Для нее это новый опыт. Она экспериментировала с вышивкой по рисунку, чтобы придать платью уникальную текстуру, и была исключительно довольна конечным результатом. Но пока она строчила на своем маленьком «Зингере», очень старалась не думать об Арти, хотя рисунок подталкивал ее мысли в том направлении.

– Напоминает одну из ваших картин, – говорит Клара.

– Напоминает одну из моих картин, – одновременно говорит Арти.

Арти улыбается.

– Как Мэгги? – спрашивает он, чувствуя, что Клара, пожалуй, немного смягчилась.

– Отлично. Идет на поправку.

– Здорово. Здорово. По-прежнему рисует?

Клара снова поворачивается лицом к витрине.

– Да, – тихо говорит она. – Похоже, благодаря вам она вошла во вкус.

– Я рад, – Арти смотрит сквозь стекло в магазин. – Она там? Хотелось бы взглянуть на нее.

– Нет, ее сейчас нет. С тех пор как я начала работать, я плачу одной девушке из местных, чтобы присматривала за Мэгги в дневное время, то есть пока она не пошла в школу. Это лучше, чем если бы она весь день сидела со мной в магазине.

– Здорово. – Арти кивает. – Я рад, что она проводит время на свежем воздухе.

– Хотите сказать, я стала бы держать ее здесь весь день взаперти? – снова ощетинивается Клара.

– Ни в коем случае. Я знаю, что ей нравится бывать на людях, только и всего. Она мне говорила.

Он прав – Мэгги действительно больше нравится бывать на свежем воздухе, чем сидеть в помещении, но Клара не станет в этом признаваться.

– Ну, сейчас ее нет, так что если у вас все, то мне надо заняться делами.

– Конечно, – говорит Арти в присущей ему спокойной манере. – И мне тоже. Буду делать наброски для заказной работы.

– Замечательно – и что за работа?

– Городской совет заказал несколько картин Сент-Феликса – не только традиционные виды гавани и моря, но и других мест, в том числе Харбор-стрит. Так что в ближайшие дни вы меня еще увидите…

– Как удачно, – любезно говорит Клара, – для вас, я хочу сказать, – колко добавляет она.

– Думаю, да, – он с легкостью пропускает ее нападки мимо ушей. – Жду не дождусь, когда буду рисовать вас в вашем магазинчике.

– Нет уж, увольте, – возражает Клара. – Магазин рисуйте сколько душе угодно, а меня не надо – вам ясно?

Арти пожимает плечами.

– Я просто пошутил. В любом случае, им нужны строения.

– Ну и отлично, – Кларе немного неловко из-за того, что она так бурно отреагировала. – Тогда ладно.

– Но если бы вы согласились позировать, портрет вышел бы замечательный, – предлагает Арти. – Только дайте знать – в любое время. Бесплатно. Хотя не уверен, что смогу в точности изобразить ваше прекрасное лицо.

– Я учту, – Клара, к своей досаде, сильно краснеет.

– Ловлю вас на слове, – говорит Арти. – Ну, мне пора. До скорого!

Он небрежно машет ей и отправляется вниз по улице с закинутой через плечо холщовой сумкой, в которой, как предполагает Клара, хранит свой инвентарь.

– До свидания, Артур, – говорит она, чуть дольше, чем следует, задерживаясь взглядом на его удаляющейся фигуре.

– Мамочка, это был Арти? – доносится до Клары голос Мэгги. Она оборачивается и видит девушку в сшитых ей нарядах: юбке с анютиными глазками и в облегающей фиолетовой блузке в тон, толкающей коляску по брусчатке. – Он приходил ко мне?

– Привет, Бэбз, – обращается Клара к девушке. – Да, милая, – говорит она Мэгги, – он спрашивал про тебя.

– И что ты сказала?

– Я сказала, что с рисованием у тебя все прекрасно. А это новый набросок?

Мэгги гордо держит в руке что-то, похожее на фанерку. Она передает ее Кларе.

– Отлично, – восхищается Клара. – Это же рыбацкая лодка в гавани?

– Это Фредди помог мне, – кивает Мэгги.

– Фредди? – Клара смотрит на Бэбз.

– Старик, который рисует возле своей хибары в гавани, – объясняет Бэбз. – Мэгги нравится наблюдать за ним. Сегодня он дал ей краски и позволил порисовать. Это ведь ничего? – Бэбз слегка обеспокоена.

– Конечно, – кивает Клара. – Я рада, что ты хорошо проводишь время, Мэгги.

– Я бы предпочла рисовать с Арти, – ворчит Мэгги. – Фредди очень добрый, но с Арти гораздо веселее.

– Ну, спасибо, Бэбз, – Клара берется за спинку коляски. – Завтра в то же время, хорошо? Или тебе удобнее днем?

– Мне все равно, – пожимает плечами Бэбз. – Берти, мой парень, сейчас на службе, так что я не очень занята. Хотите покажу, какой он в форме? – Она роется в сумке и достает фотографию молодого человека в униформе Королевских ВВС.

– Красавчик, – Клара глядит на фото.

– Да, – гордо говорит Бэбз. – Мне всегда нравились мужчины в форме, а вам?

Клара недолго молчит.

– Да, Бэбз. Так уж получилось, что и мне тоже.

Изображение начинает расплываться и скручиваться, яркая фиолетовая блузка Бэбз исчезает вместе со всем прочим, и мы с Джеком поворачиваемся друг к другу.

– Хорошо, что Мэгги продолжает рисовать, – говорит Джек, когда мы откидываемся назад в креслах. – От этой Клары просто холодом веет. Бедняга Арти все время получает от нее по шее.

– Просто она очень правильная, вот и все, – говорю я, по-прежнему думая о том, что только что увидела. Может быть, тот человек, с которым рисовала Мэгги, – тот самый художник, о котором рассказывала Лу? – И ей не нравится Арти – это по ее лицу видно.

– Да ну? – говорит Джек. – Будь я на его месте, давно бы обходил ее стороной, а наш паренек Арти все не сдается, но только я думаю, что среди женщин встречаются очень крепкие орешки, – он хитро косится в мою сторону, но я делаю вид, что не замечаю.

– Крепкие орешки? – в свою очередь интересуюсь я. – Это вы на что намекаете?

– Что с ними надо больше стараться, чем с остальными, только и всего.

– Те, с которыми не надо стараться, обычно этих стараний не стоят, – парирую я.

– Вы о чем, Кейт? Я вас не понимаю, – ухмыляется Джек. – Нельзя ли поподробнее?

– Вы прекрасно все понимаете, Джек. Так долго служить в армии и обойтись без этого – я вас умоляю.

– Конечно, понимаю. Это я прикалываюсь, – подмигивает Джек. – Извините, иногда это уж слишком просто.

– Вы скучаете? – осмеливаюсь я, раз уж затронули этот вопрос, но понимаю, что он в любой момент может сменить тему. – По армии, я хочу сказать, прежде чем вы начнете перекручивать мои слова!

– Да, скучаю, – задумчиво говорит Джек. – Не столько по месяцам, проведенным на чужбине посреди пустыни, сколько по самой организации. По армейским будням. Там всегда знаешь, что делать и где нужно быть. Каждый день – это вызов. И этого мне не хватает.

– Это одна из причин, почему вы открыли магазин? – спрашиваю я, пока он явно расположен к беседе. – Конечно, Сент-Феликс – отличное место для жизни, но магазины – их построили так давно, и вообще они не подходят для… передвижения на колясках.

Джек смотрит на меня привычным невозмутимым взглядом.

– И улицы, мощенные брусчаткой, – должно быть, вам трудно по ним передвигаться. Это вызов, да? – Он не отвечает, и я продолжаю: – Вы могли бы арендовать помещение где угодно, там, где было бы проще, но вы предпочли здесь. Я думаю, вы решили снова бросить себе вызов.

Джек все так же пристально смотрит на меня.

– Возможно, вы правы, – наконец соглашается он. – Для колясочника это не самое подходящее место, но мне нужно было проверить себя и понять, что я не только могу сам